Кавказская любовь. Шамсият Гаджиевна Абасова

уместно ли. И вообще можно ли говорит о таком.

      – Мы ведь братья, – Карим силой хлопнул Османа по плечу, а брату можно говорить все и все уместно.

      – Прости, брат, но я не готов. Не готов делиться даже с тобой.

      – С тобой все ясно, – с сарказмом проговорил Карим, – значит дела амурные.

      Осман ничего не ответил. Он только покраснел еще сильнее и смущенно улыбнулся.

      – Смотри на него, покраснел как мальчишка. Значит я попал прямо в цель, – не унимался в своем сарказме Карим. – Интересно посмотреть на девушку которая растопила твое железное сердце. Ты покажешь мне ее братик. Правда?

      – Почему это у меня сердце железное? – обиделся Осман.

      – Но ведь ты такой правильный. У тебя все по шаблону, все как надо. И никаких увлечений девушками за тобой не наблюдалось.

      – Ну я уж точно не такой соблазнитель как ты.

      – Вот! Мне и интересно увидеть девушку, которая растопила твое ледяное сердце. Слушай, – а папа хоть ее одобрит?

      – При чем здесь папа?

      – Так ведь папа должен все знать и все одобрять.

      – А кто сказал, что я собрался на ней жениться?

      – Так значит у тебя это несерьезно.

      – Серьезно-несерьезно. Я пока не знаю.

      – Ладно Ромео. Дело твое. А я могу дать тебе один очень ценный совет: тебе надо сменить прикид, в таком прикиде ты вряд ли приличную девушку покоришь.

      – Как понимать? Вроде я стильно одеваюсь, – глядел себя Осман. – Все мои вещи дорогие и качественные.

      – Да. Все так. Но ты ходишь почти в одном и том же. Обнови гардероб. Желательно разнообразными вещами. Чисто совет тебе как брату.

      Карим хлопнул брата два раза по плечу и пошел по своим делам. Осман остался в задумчивости. Его заставили задуматься последние слова Карима.

      Шамсият прислонила голову к окну и печально наблюдала за пробегающим мимо зимним, серым и скучным пейзажем Махачкалы. Она ехала на маршрутке на занятия. В городе как раз начался утренний час пик и движение на дороге затруднилось из за обилия машин. Стоял уже декабрь, а снега все еще не было. А Шамсият любила снег. Она привыкла к нему. Она привыкла, что зима это обязательно снег, и никак не иначе. А в Махачкале снега не было. Здесь был относительно теплый и мягкий климат. Шамсият вспомнила, что в прошлом году тоже снег пошел только один раз, в канун нового года, и растаял через пару дней. «Наверно и в этом году будет так же» – с грустью размышляла девушка.

      У Шамсият была одна нагоняющая на нее тоску и от того серьезно мешавшая ей в жизни черта характера: она очень сильно привязывалась к людям, местам, вещам, и если теряла объект своей привязанности очень долго тосковала, тяжело переносила утрату, с трудом привыкала к тому, что ей в замен утере предложила жизнь. А иногда и вовсе не принимала замену. Но к ее счастью привязанность возникала не сразу и не просто так. Что бы она привязалась к чему либо должно было пройти много времени и это что то должно было принимать большое участие в ее жизни, – стать частью ее жизни. Вот и теперь она скучала по Хунзаху, часто вспоминала его просторы