Мэрлин. Мари Кон

вплоть до наступления августа, когда он вдруг написал, что приедет в начале сентября в Лондон по каким-то семейным делам. Ни предложения встретиться, ни точных дат. И хотя моей нетерпеливой натуре было тяжело, пришлось смириться и просто ждать, что он будет делать дальше. В любом случае, как верно подметила Ноэль однажды, почему бы и не принять его игру, если больше никто не делает ставок.

      О, эта девочка становилась по-настоящему мудрой. Ее допустили к клиентам только в конце весны, но почти сразу же стало ясно, что она истинная жемчужина. Ноэль приносила своей мадам огромные деньги и даже смогла сама кое-что отложить. Она частенько заставляла меня краснеть, рассказывая, как надо ублажать мужчин и при этом самой получать удовольствие, но благодаря ей, я больше не жила в прострации. И благодаря ее рассказам, я с точностью знала, что хотела бы сделать с Диком Дженссеном, если ему будет угодно пригласить меня на свидание.

      Первые дни сентября проходили в мучительном ожидании. Мне хотелось верить, что я достаточно заинтересовала молодого журналиста, но в то же время я была крайне не уверена в себе, ведь это был мой первый опыт общения с молодым неженатым мужчиной. К концу первой недели я потеряла всякую надежду.

      Причем зря. Седьмого сентября к нам пришла записка, в которой Дик Дженссен приглашал меня на прогулку в компании Гарри Чизторна, его жены и Клер. Мама с радостью отпустила меня, и к назначенному времени я была полностью готова. Едва Гарри постучал в дверь, мое сердце подпрыгнуло и забилось с бешеной скоростью. Его жена мило поприветствовала мою мать, и как только закончился обмен любезностями, я выпорхнула из дома. Мы отправились в парк.

      Прогулка была бы абсолютно чудесной, если бы Клер намертво не вцепилась бы в Дика. Он много говорил, весело и интересно, так, как будто нас не связывала пачка писем, и расстались мы будто бы вчера. Я смотрела на него и мне он безумно нравился, его голос, его смеющиеся голубые глаза, то как он поправлял свои волосы…

      Дик был красивым, настолько, что я словно бы горела от его присутствия. Он рассказывал нам про Южную Африку, которой очень интересовался его издатель, и даже упомянул, что его хотят отправить в Трансвааль к концу года для освещения местных событий. Африка казалась такой далекой и нереальной, но в его словах она оживала и переливалась буйными красками.

      К концу прогулки мы подошли к дому Чизторнов, и Клер, к ее вящему неудовольствию, пришлось отлепиться от руки Дика и пойти домой. Гарри лишь посмеялся над явным огорчением дальней родственницы и, пожелав Дику удачи в африканской компании, попрощался с нами. Мы остались вдвоем.

      – Разрешите мне проводить Вас, мисс Уороби? – спросил Дик.

      – О, конечно, мистер Дженссен. Это будет очень любезно с Вашей стороны.

      – Жаль, что Ваш дом так близко. Мне бы хотелось побыть с Вами дольше. Я пробуду здесь еще четыре дня, а потом вернусь в Шотландию. К тому времени должен решиться вопрос о моем назначении в Трансвааль. Вы разрешите мне встретиться с Вами еще раз за это время?

      – Завтра