Кровь алая и кровь серая. Анастасия Войно-Ясенецкая

или поздно отправятся в рай, где будут вознаграждены… Но сейчас… наблюдая за жизнью раттанийцев, наши люди испытывают… скажем так, дискомфорт. А ведь им и так непросто вдали от родины, понимаете?

      – И… и что вы предлагаете? – Нэргери была растеряна.

      – Не могли бы вы… ну… не запретить, а временно ограничить некоторые вещи… В тех местах, где проживают мои соотечественники… Чтобы им легче было привыкнуть.

      – Так, и что же вам не нравится?

      – Я не думаю, что вам интересно будет вникать в тонкости нашей религии, госпожа, – энран снисходительно улыбнулся. – Давайте я просто перечислю то, что для нас неприемлемо.

      – Хорошо, я слушаю вас.

      – Итак. Вот эти вещи противоречат нашим религиозным нормам. Паровые машины, вся ваша наука, светское образование и искусство, любая музыка, алкоголь, шумные праздники, открытая одежда, домашние животные… Полный список здесь, – энран протянул Нхеле внушительных размеров свиток. – Но главная проблема – это ваши женщины.

      – Женщины? – Нэргери задумалась, покусывая губу. О ситуации на западном континенте она кое-что знала. На родине назардимки считались низшими существами – чем-то вроде скота. Убийство женщины даже не было преступлением. Им дозволялось работать лишь в качестве прислуги, и прав у них не было практически никаких.

      – К вам, госпожа Верховный лидер, претензий быть не может, – энран провёл рукой по богато украшенной золотыми нитями бороде. – Для нас, конечно, дико, что женщина вообще занимает столь высокий пост. Но вы ведёте себя, по крайней мере, относительно достойно… Мы, разумеется, не можем вам ничего диктовать, но… Поймите меня правильно. По нормам вашей морали раттанийские женщины выглядят и ведут себя, возможно, и подобающе… Но наши мужчины, привыкшие к другому, воспринимают их как распутниц. А ведь многие из моих соотечественников разлучены с семьями, и вы же сами понимаете, что мужчине долго без женщины обходиться тяжело… Всякое может случиться. Я о безопасности раттаниек прежде всего забочусь. Пусть одеваются поскромнее хотя бы. И без мужчин своих пусть постараются лишний раз не появляться. Это ради их же блага, поверьте.

      Нэргери сухо кивнула, дав понять, что аудиенция окончена. А на следующий день госпожа Верховный лидер издала указ, в котором повелела удовлетворить все требования назардимцев в полном объёме.

      Раттанийцы поначалу пытались протестовать. Но неожиданно глава государства встала на сторону приезжих. Верховный лидер Нэргери приказала уважать назардимские обычаи. Несогласных сначала штрафовали, а потом стали и арестовывать. Одним из первых оказался Рихард Бирецки. Нэргери смертельно поссорилась с бывшим соратником.

      – Мы слишком разные! – кричал Рихард, сжимая плечо госпожи Верховного лидера. – Они не хотят становиться похожими на нас! И жить обособленно тоже не хотят! Этих ребят с каждым месяцем становится всё больше! И года не прошло, а половина