Повесть об атамане Хлопуше и монетном дворе. По мотивам произведения А. С. Пушкина «История пугачёвского бунта». Георгий и Ольга Арси

что же, есть в этом мысль! Готовь письма и манифест. Сам его и научишь, как и что делать. Если и пропадёт, то невелика потеря. А если и предаст нас, перейдёт на сторону бунтовщика, то польза от него самозванцу Пугачёву невелика. Дрянь и грязь, а не человечишка. Вечный каторжник без судьбы и счастья. В шестьдесят лет какая от него польза. Изрезан, поломан жизнью и каторгой. На ладан, небось, дышит, после стольких темниц и каторг. Сам потом посмотрю на него. Действуете, одобряю! – устало ответил губернатор.

      – Подготовим и вам доложим, – ответил Мясоедов.

      – Да, вот что ещё. Если сможет, пусть подожжёт порох и пушки из полезного боя выведет. Коней потравит. Если сделает, тогда не только прощение заслужит, но денежное вознаграждение хорошее получит. А если самого самозванца покалечит, отравит или убьёт, тогда денег втройне ему достанется, – добавил губернатор и махнул рукой, показывая, что аудиенция закончена.

      Оба чиновника поклонились и довольные тем, что угодили начальству вышли из кабинета. Высокомерно осмотрев адъютанта, гордо направились по домам. Им уже, в мыслях, представились награды и благоволения за столь удачливую мысль по пресечению бунта и смуты.

      Глава 2 Лагерь «Императора-самозванца». Появление Хлопуши

      На высоком мысу, возле реки Сакмары, на расстоянии тридцати вёрст от Оренбурга, раскинулся Сакмарский городок. Крепостица Оренбургского казачества. Среди красивых и хлебородных мест. Среди богатых зверем и вольными припасами лесов. Несмотря на светлый день, вся округа замерла в тишине. Все жители, общим числом семьсот шестьдесят, кроме совсем малых и совсем старых, а также убогих, стояли на центральной улице. Возле главной станичной избы. Все сто пятьдесят дворов казачьего городка встречали «Императора Петра III». Люди стояли насупившись, не зная, чем всё это закончится. Бабы-казачки молчали, прижимая детей к подолам. Старухи собрались в сторонке, перешёптываясь. Казаки нервно топтались с одной ноги на другую, крякая и потирая бороды. Тут же стоял и местный батюшка с иконами и в облачении. На дворе был октябрь. Не вольготно было на улице, холодно. Вчера вечером в городок прискакали атаманы царя, с охраной. Объявили указ, на казачьем кругу. Дали право подумать до утра, с кем казаки? Кому подчиняться будут? Губернатору и Императрице Екатерине или «Императору Петру III»? Казаки на кругу подумали, поспорили до хрипоты и решили принять великую руку «Императора». Екатерина далеко, а он рядом. Норов у него строгий, чуть что – так виселица. Атаманы предупредили, что если не подчинятся, тогда пусть готовятся на тот свет. Никого в живых не оставят. Особого выбора и не было совсем.

      – Едут, едут! Император впереди! – закричал дозорный, прискакавший на коне к станичной избе.

      Тотчас запели колокола, извещая о прибытии высокого гостя. Появился Пугачёв, с ближней охраной и атаманами-полковниками. Народ снял шапки и поклонился. Пугачёв начал сходить с коня, с помощью