Постоянный TALK!. Виктор Коротков

сколько в рибах?

      – Десять.

      – Держи, – Остап отдал бармену деньги.

      – Откуда ты?

      – А вот, с поля. Охотился на полуденницу. Красивая была, как сирень на востоке или как там эти деревья розовые называются. Не суть важно. В общем была.

      – Ты ее убил?

      – Зачем? Просто отгадал ее загадки. Не помню, как их загадывала, в том смысле, что говорила, помню ответил: гора, ветер и тьма. Потом ее лицо стало похожее на то лицо, когда жена узнает, что ей изменил ее милый муж. Затем она развеялась и превратилась в солнечные лучи.

      – Круто. То есть монстров не всегда можно убивать?

      – Порой люди больше монстры, чем те чудища, с которыми я встречался. А я видел много нечисти.

      – Так куда ты идёшь?

      – К горе.

      – К той самой?

      – Смотря о какой ты думаешь.

      – Вельзилл секунд. Сначала из-за деревянной стойки появился меч, а потом и сам бармен.

      – Спасибо. – Проронил мягко странник и вышел на улицу.

      В переулках около паба лежали и сидели заядлые пьяницы. Остап, подумал, что они пираты и ему стало не так грустно на них смотреть. Тем более у одного из них не было зубов, зато присутствовала тёмная повязка на глазу, что как раз выдавало в диком алкаше образ пирата.

      Странник аккуратно, через эти переулки пошел на площадь Белха и услышал громкие голоса массивной толпы:

      – Убить ее!

      – Казнить, тварь!

      Остап примкнул к толпе и двинулся в первые ряды, проходя сквозь людей как призрак подходит через стены.

      Перед его лицом была такая картина: статуя Белха, на голове которого перья, а на спине висело копьё тоже с оперением, белый дворец с висящими садами, небольшая сцена, видевшая дни города, дни победы и чувствующая стопы столичных артистов на себе. Но сегодня не день Дьейтнира. На деревянной площадке стоял эшафот, стоявший в обычные будние дни, лезвие которого всегда блестело на солнце.

      – Она ведьма! Колдунья! – закричала женщина с заплетеной темной косой и в крестьянской одежде, указывая на голову, торчащую в эшафоте. – Она… Она зачаровала моего мужа. Когда я пришла в дом, то увидела, – девушка сделала драматическую паузу, играя на толпу, – она лежала под ним, а он… не при Белхе будет сказано, он ее осеменял, чтобы зло продолжило свой род. Онег, скажи им.

      – Да. Я сам не понял, как так вышло. Я встретил ее на улице, а дальше помню, как жена, оттаскивает ее за волосы от меня. Потом она дала мне три пощёчины, чтобы привести меня в чувства, – сказал он и показал на следы на ещё красных щеках.

      Девушка в эшафоте только мотала головой и нервно улыбалась.

      – Каратель? Где каратель? – завопила жена.

      На сцену поднялся человек в фиолетовом капюшоне. Походка его была тяжёлой, хоть он и был худощавого телосложения. За ним поднялся подросток с венком на голове.

      – Я все слышал. – Сказал мальчик. – Я, как староста нашей деревни, предлагаю вынести этот вопрос на общее решение. Кто за?

      Люди, стоящие рядом с Остапом,