Познание французского. Нюансы освоения. Таня Сербиянова

салфетку, расправила и…

      – Я знала, что ты обязательно мне позвонишь, милая! … – слышу ее немного сонный и обвораживающий, неподдельным вниманием голос, отчетливо слышу его в трубке телефона.

      – Я не милая…

      – Я знаю. Я все о тебе знаю, родная…

      – Правда?

      – А ты, как думала?

      – Да я, вообще… и ничего я не думала, а просто хотела узнать у тебя, как ты? Тебе не больно? Как нога, не болит?

      – Мне? Ну что ты! Мне сказочно хорошо с тобой, особенно когда ты такая…

      – Какая? Заботливая? Ты это хочешь сказать?

      И не давая ей высказаться, начинаю быстро себя перед ней оправдывать за свой нелепый и грубый, безобразный поступок. Все это говорю скоро, с каким-то детским и нелепым перед ней оправданием… Она пытается, прервать мои откровения и я даже слышу, как она начинает терять терпение в своих коротеньких репликах, которые она только и успевает вставить в мои самоуничижительные высказывания… Потом я неожиданно замерла.

      Сижу и слышу, как на другом конце провода она дышит взволнованно в трубку телефона…

      – Ты простила меня? – спрашиваю замирая.

      – Да… – слышу тихо.

      – Ты что, плачешь?

      – Да, прости…

      – А почему ты плачешь? Ведь это же я виновата перед тобой! Это я тебе такое больное сделала! Это я должна бы сейчас перед тобой плакать, я!

      – Ну, что ты! Что, ты, любимая…

      – Опять?

      – Прости, милая, но я не смогла удержаться, как только такое от тебя услышала. А хочешь, я сейчас к тебе приеду? Возьму такси, и даже не переодеваясь, как есть и к тебе! Ну, что ты молчишь? Думаешь? Ты опять думаешь…

      Потом мы надолго замолкаем и я, испытывая некоторое облегчение, неожиданно для самой себя, медленно, как в замедленной съемке, опускаю трубку на аппарат телефона…

      Потом долго сижу, ни о чем особенно не думая, а все время, как бы слышу ее голос в трубке телефона…

      Наконец-то я, начинаю приходить в себя…

      У меня так всегда, как только что-то происходит со мной непонятное и тревожное, то я, словно спасаясь, немедленно лезу, в теплую ванну, себя успокаивая. И на этот раз, я также, и даже не дожидаясь, пока набирается вода, быстро раздеваюсь и лезу в ванную.

      Вода отвлекает, и первые же секунды приятно отогревает ноги. Я сажусь и вода, веселой и сильной струей клокочет, вылетая с шумом и гулом из крана, который в ночи, так хорошо различим и слышим. Он-то слышим, а вот я, я хоть слышу себя?

      Потом, не давая ей загружаться в себя, как только о ней вспоминаю, то немедленно и с головой погружаюсь в горячую воду… Как бы этим смывая с себя все и ее тоже…

      Через полчаса валюсь на постель и тут же крепко засыпаю, укутываясь в полотенце с головой! И только самой себе, то ли вслух, то ли про себя:

      – А пошли бы вы все!… Прочь, изыди от меня сатана! Это я хорошая, я! И не надо мне никаких ваших Бим-Бомов!

      И потом, окончательно засыпая, перекрестила