Наш Тимур. Давид Цкипуришвили

под огромным ореховым деревом стоял ветхий полувековой фаэтон, уже негодный, но все еще привлекательный и колоритный – дед его всю жизнь был фаэтонщиком. Тимур называл его машиной времени. Хорошо поддав, он имел обыкновение забираться внутрь: по его словам, так он возвращался в ту жизнь, когда этот фаэтон был очень актуальным.

      Лестница состояла из сорока ступенек, которые он инстинктивно считал в детстве, выходя из дома. По совпадению ему самому завтра исполнялось сорок. Говорят, сороковой день рождения не справляют, вот и Тимур никого не стал приглашать, хотя эта дата была для него очень важна. Он уже понимал, куда катился, и его совершенно не волновало, как закончится его жизненный сон. У него не было ни жены, ни детей, родителей он похоронил тут же, в деревне, закадычные друзья уже ушли на тот свет и, глядя на них, он больше не боялся смерти.

      Потихоньку он поднялся по ступенькам, открыл дверь, вошел в дом и улегся на стоявшую при входе ветхую кровать с металлическими пружинами, чтобы перевести дух.