Сеть Алисы. Кейт Куинн

Капитан хмыкнул – …война закончится уже через полгода.

      Он еще долго стоял на причале и смотрел на паром, уходивший в пролив, взрыхленный барашками волн. Эва тоже не сводила глаз с фигуры в твидовом костюме, пока та не растаяла вдали. Кольнула грусть от расставания с единственным человеком, который в нее безоговорочно поверил, и всей прежней жизнью. Однако вскоре взбудораженность победила чувство одинокости. Англию покинула Эва Гардинер, а в Гавр прибыла Маргарита Ле Франсуа. И вот теперь она, потягивая лимонад, ждала встречи с таинственной Алисой, вызывавшей в ней любопытство поистине жадное.

      В кафе было людно. Сновали хмурые официанты с грязными тарелками и винными бутылками в руках, на входе новые посетители стряхивали мокрые зонтики. Эва внимательно рассматривала каждую женщину, попадавшую в поле зрения. Дородная, но подвижная дама с абсолютно незапоминающимся лицом выглядела вполне способной создать шпионскую сеть… Или вон та худая молодая женщина. Свой велосипед она оставила на улице и теперь на пороге протирала очки, за которыми, наверное, скрывался ястребиный взгляд, уже пробежавший по целой уйме немецких секретных планов…

      – Маргарита, дорогая моя! – вскричал женский голос, и Эва, приучившая себя откликаться на это имя, точно щенок на кличку, зашарила взглядом по залу.

      На миг ей показалось, что на нее надвигается шляпа, и не какая-то обычная, а размером с тележное колесо и украшенная прозрачной розовой тканью и шелковыми розанчиками; в следующую секунду обладательница шляпы заключила ее в объятия и, утопив в аромате ландыша, звучно расцеловала в щеки.

      – Вот так встреча, cherie! Как поживает дядюшка Эдуард?

      Это был пароль, но Эва будто онемела. Вот эта вот – руководитель шпионской сети?

      Хрупкая пигалица лет тридцати пяти едва доходила Эве до подбородка. Вдобавок к огромной розовой шляпе на ней был броский костюм ядовито-лилового цвета. Кинув пакеты с покупками на пол, она уселась за столик и принялась щебетать, перескакивая с беглого французского на столь же беглый английский, который здесь никого не удивлял благодаря солдатам и медсестрам, прибывавшим с передовой на побывку.

      – Mon Dieu, ну и дождь! Моя шляпа, наверное, погибла. Может, оно и к лучшему. Я никак не могла решить: она бесповоротно ужасна или бесповоротно прекрасна? И тогда ничего другого не осталось, как ее купить. – Пигалица выдернула перламутровые заколки и бросила шляпу на свободный стул, показав светлые волосы в прическе «помпадур». – Когда бываю здесь, я непременно покупаю какую-нибудь сомнительную шляпу. Домой, конечно, ее не беру. Стоит показаться в симпатичной шляпе, как патрульный немец тотчас ее конфискует для своей новой любовницы. По приезде в Лилль я расстаюсь со всем модным, хожу в старой сарже и унылом канотье, и потому все мои приобретения успевают устареть. Думаю, свои сомнительные шляпы я оставила во всех уголках Франции. Бренди, – сказала она возникшему официанту и, заметив его удивление, послала ему чарующую улыбку: – У меня