Метро 2035: Питер. Битва близнецов. Шимун Врочек

тебе? Ты голодная?

      Девочка качает головой.

      – Нет.

      – А что тогда?

      – Мне приснился сон…

      Женщина, которую называют Нэнни, тяжело вздыхает.

      – Ну вот, опять начинается!

      – …про ангелов.

      Нэнни морщится. Она явно слышит про сны не в первый раз.

      – Только не надо про сны. Я ненавижу сны. Сны глупые. В снах ничего хорошего не бывает. – Она вдруг замирает. – Про ангелов?

      Девочка качает головой. И да, и нет.

      – Перед сном я молилась. Как ты меня учила, Нэнни!

      Нэнни точно не чувствует себя счастливым учителем. Она чувствует себя очень усталым учителем.

      – О боже.

      – Я хотела увидеть маму…

      Нэнни вздыхает.

      – Бедная девочка, – бормочет она. Спохватывается, напускает строгий вид: – Что? Опять?! Мика! Мы же договорились!

      – Но мама не пришла, – говорит Мика.

      Нэнни произносит в сердцах, обращаясь к небу, а может, к потолку туннеля или плесени:

      – Замолчит этот ребенок когда-нибудь или нет?! Кто-нибудь вообще видел шестилетнего ребенка, который так много говорит? За что мне это?! – Она поворачивается к девочке. – Ну что? Была там твоя мама или нет?

      Мика игнорирует. В шесть лет она тоже умеет играть во взрослые игры.

      – Я сильно зажмурилась и сжала кулаки, – говорит Мика. – Вот так.

      Девочка прижимает руки к груди. Задирает лицо и зажмуривается – так сильно, словно от этого зависит ее жизнь. Нэнни не выдерживает:

      – Скажешь ты мне или нет?! Всю душу вытянет! Что за наказание, прости господи!

      Но Мику не так просто смутить:

      – Я очень хотела, чтобы Бог меня услышал. – Мика на мгновение открывает левый глаз и начинает быстро говорить: – Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожа…

      Это смешно. Нэнни прерывает, с сарказмом:

      – И что, двести раз так?

      Мика открывает глаза. Торжественно смотрит на Нэнни.

      – Двести тысяч миллионов! Я просила Его послать мне ангела, – сообщает она.

      Молчание. Где-то вдалеке гудит сквозняк в туннеле, завывает, словно потерявшийся во тьме путник.

      Нэнни говорит устало:

      – Ну зачем ты это делаешь? Я же тебе говорила, что у Бога нет помощи для людей… больше нет. – Она мелко, привычно крестится. – Единственного сына он и так нам отдал.

      Мика не слушает. Она почти шепчет:

      – Мне никто не ответил. Совсем никто. А потом я легла спать.

      Глаза Мики широко раскрываются, словно она увидела что-то потрясающее.

      Нэнни поднимает взгляд, но видит только темный потолок туннеля, заросший грязью, с потеками сырости. Где-то вдалеке гудит ветер.

      – Что там? – спрашивает Нэнни.

      – Небеса. Я их сразу узнала.

      Нэнни, помедлив, с подозрением:

      – Узнала?

      Мика кротко улыбается:

      – Все, как ты говорила, няня. Сначала я увидела облака… затем ворота…

      – Ворота? – Нэнни