Гибель Лодэтского Дьявола. Первый том. Рина Оре

поведением своего бедного отца. И тут она увидела Маргариту, замершую с вдавленными в щеки руками и пучившую глаза.

      – Сызнову твоя пакостя́?! – стала кричать тетка. – Я знаю, что это ты наделала! От кого еще стоко урону могёт бывать? Лишь от тебя одни бедствия!

      Маргарита вместо ответа горестно простонала, словно у нее болели зубы.

      Оливи, нахохотавшись, вытер слезы и, еще посмеиваясь, подошел к часам.

      – Будет тебе, матушка. И ты, па, отойди. Дай лучше я гляну.

      Высокий Оливи доставал глазами до балкона принцессы. Он взял лампу, всмотрелся внутрь и ловко просунул пальцы под крепление принцессы.

      – Вот что здесь у нас, – достал он колечко Маргариты. – Милое… И, кажется, серебряное.

      – Боже мой, откудова оно тама взялося? – выхватила тетка Клементина колечко из рук сына.

      Принцесса, хлопнув дверьми, уехала назад в свой замок – там внутри что-то звякнуло и лопнуло; с дребезжащими звуками на дощатый пол посыпались новые круги и винтики. В довершение всего вниз шмякнулся шнур с гирями, и одна из них стукнула напольную подставку так, будто трость судьи подытожила приговор. Дядя Жоль грузно сполз по стене и сел на пол. Он уныло смотрел на дверцы вверху аляповатого замка, понимая, что они закрылись для него на веки вечные. Тетка в это время увлеченно ковыряла ногтем находку, нюхала металл и в наступившей тишине трижды подкинула кольцо на прилавке.

      – И правда вроде бы серебро! – заключила она. – Такового кольцу в нашем дому никто не носит…

      – Может, кольцо давно там лежало, – рассуждал Оливи. – Часы ведь наверняка подержанные. Может, прежний владелец прятал в них ценности, да не все выгреб… Иначе кто будет такими колечками разбрасываться?

      – И то верное, – согласилась тетка Клементина. – Хоть что-то, наконец, полезное от всех этих твоих затей, Жоль. Завтра снесу его скупщику. Авось выручу хоть с десятку регнов, а то эта простынья…

      – Не надо, пожайлста, это мое кольцо. Его для меня Нинно лил, а Беати сегодня задарила, – сгорая от стыда и опуская руки от лица, тихо сказала Маргарита: говоря это, она представила Нинно, сгорбленного в темной кузне, и поняла, что не может не признаться. – Я просто не хотела тереть полов с ним, чтоб оно не счернело. Решила покласть его где-то. И вот… зачем-то тудова. А Оливи пришел, и меня за курицей послали… и я про него забыла. Я вовсе не надумывала дурного: принцесса ведь в полдень кажется, разве нет?

      – Вон!!! – не своим голосом заорал сидевший на полу дядя Жоль. Его рука указывала на дверь из лавки на улицу. – Вон! – твердо повторил он.

      Маргарита, оглядываясь, несмело пошла к выходу. Из распахнутых от страха зеленых глазищ покатились слезы: девушка представила, как городские стражники ее схватят и повесят в благодаренье на Главной площади за бродяжничество. Она уже взялась за засов, как снова обернулась.

      – Спа… сибо, – немного театрально всхлипнула Маргарита. – За всё… За всё, что вы для меня делывали… – вытерла она щеку. –