Краткий курс теории смерти. Валерий Нартов

безнадёжно протянул скреплённые листы бумаги. Жирные пальцы корифея распахнули листы как женские платья.

      – Разве это не мультфильм «Приключения сперматозоида»?

      Обида залила Глеба, и он выхватил сценарий. Странную вещь он понял, спускаясь на эскалаторе. Больше всего расстроило, что придуманная фрау не оживёт.

* * *

      В телевизоре умничал Собчан, отважный Д’Артаньян перестройки. Все за одного три мушкетёра Чурбанс, Почемук и Шахрань. На другом канале олигарх Деризадка и культуролог Записец щурились на студенток. Глеб переключил на фильм, где в главной роли Ян Царапник с лицом несчастной жабы. Кино прервала реклама кандидата в президенты Марта Шахуя.

      Что за странные имена, твою мать? Почему командиры прошлого звучали благостно? На трибуну поднимались Брежнев, Андропов, Гришин, Громыко, Кириленко, Мазуров, Пельше, Подгорный и Полянский. Неблагозвучие правящих имён порождает неблагополучие страны или наоборот?

      Глеб переключил канал и ужаснулся инкубаторам: как можно животными и птицами набивать клетки! Они не биомасса, а божьи существа, и до назначенной смерти должны жить счастливо. Счастливые коровы с курами должны заполнить луга. Может, тогда вернутся благозвучные имена руководителей. А пока животные – биомасса, народ – такая же биомасса для корявой элиты.

      Глава 6

      – Ну? Что молчите? – уставился Рывкин на Годунову.

      – Вы про талмудизм?

      Он сунул газету женщине в лицо.

      – Что это, по-вашему?

      – Я никуда не писала! – Годунова недоумённо подняла брови.

      Марк Владиленович оглянулся на Асеева.

      – Не понимает или включила дурочку? – Не получив ответа, Рывкин продолжил: – Не понимать одно, а дурочку изображать не позволим! Отвечайте, я доступно выразился?

      У Годуновой прыгнуло давление, она округлила глаза. Рука напряглась дать по морде. Луковский в выглаженном костюме на фоне габаритного Асеева напоминал озабоченного школьника. Что им надо?

      – Не стройте глазки, здесь не дом отдыха! – повысил тон Рывкин.

      Сучок! Лень вставать с кресла….

      Два трёхэтажных здания НИИ лекарств и ядов имени Майрановского соединял кирпичный переход. У наружного здания колонны, лепные потолки и косметический ремонт. Здесь администрация и плановый отдел, остальные помещения сданы в аренду. Второй корпус занят лабораториями, в коридорах ящики с оборудованием, скрипит грузовой лифт, из комнаты поглядывает электрик. Приёмная Асеева на втором этаже отделана по европейскому стандарту. Когда, строго цокая каблуками, вошла плановичка Годунова, учёные поглядели одобрительно. «С возвращением, Марк Владиленович!» А что теперь происходит?

      – Меня вызвали для оскорблений?

      – Вы не вызваны, а приглашены на деликатное мероприятие! – торжественно уточнил Асеев.

      – Кто, наконец, жил в Сибири? – жёстко, не боясь женских слёз, потребовал Рывкин.

      Не утихомирился, сучок.

      – Ленин! – рассердилась Годунова.

      Марк Владиленович