Займёмся ерундой!. Ирина Викторовна Курманалина

пыль веков с камней сметает.

      В руке ткача зажат судьбы крючок

      Завязывает нитку и срезает.

      Из Хивы в Самарканд

      Бусина Хивы в шелках заката —

      Вспышка бирюзы на золотом.

      Наши тени на стенах покатых

      Растворились сказкой о былом.

      Стрелами хивинских минаретов

      Бабочкой пришпилены сердца.

      На пути веков несётся следом

      Крупная добыча на ловца.

      На колёсах ночь, где караваны

      Не спеша, с погонщиками в такт

      Скорости и версты как обманы

      Все равно, что рубль, что пятак.

      Пыль Хорезма на моих кроссовках,

      Пыль тысячелетий и веков.

      Все вперёд, вперёд без остановки

      Как по жилам кровь.

      В свете фар скульптурные эскизы

      Из сухой травы,

      Сбросить разом световые ризы —

      И в укрытье тьмы!

      Путь вытягивает шёлковую нитку

      В коконе ночей.

      Неба шаль узбекская чернеет

      Крыльями грачей.

      Там где караванам приходилось

      Месяцы неспешные ползти.

      На колёсах ночь, и мы достигли

      Цели вожделенного пути.

      В сини неба солнцем утра выткан

      Раннего рассвета яркий кант.

      мне мечтой билет счастливый выдан —

      На ладони утра

      Самарканд.

      Мы, потрясённые Хивой

      Мы, потрясённые Хивой,

      Могли смотреть и удивляться!

      Могли рукой соприкасаться

      С историею вековой.

      Под глинобитною стеной

      От повседневности спасаться,

      В закатном золоте купаться,

      Мы, осенённые Хивой.

      И надышавшись стариной,

      Хивинской сказкой упиваясь,

      Как через край переливаясь

      Напиток плещется хмельной…

      «Птенчик» бумага, граттография, размер 40 *30 см, 2002 год.

      Время февраля

      Сумерек сиреневый платок

      с золотыми нитями заката.

      Лёгкая прохлада облаков,

      словно в небе сахарная вата.

      И мазки морозные дымов

      тают в небе отсветом лиловым

      А пейзаж, что, в общем-то, не нов,

      кажется опять щемяще-новым.

      И грозит сиреневый февраль

      приступами скуки и мигрени.

      А в закатном небе облака —

      гроздья фиолетовой сирени.

      И клубочек солнца не спеша

      катится упрямо к горизонту

      Укрывая на своём пути

      все февральским сумеречным зонтом,

      Золотыми нитками лучей,

      прошивая окна и балконы,

      Ведь ещё всего десяток дней

      и зимы ослабнет оборона.

      И пойдут сдаваться в плен весне

      хмурые чумазые сугробы,

      А капель заплачет о зиме,

      чтоб она не уходила! Чтобы

      задержалось на чуть-чуть

      у зимы прощальное мгновенье!

      Время вышло,

      время