Давай с тобой поговорим. Что могут здесь мои стихи. Геннадий Коваленко

цветёт сирень.

      Цветёт она не первый день,

      Свой источая аромат,

      Которым тешился прелат

      И Венский двор в садах Шенбрунна.

      И среди них потомок гунна,

      Что сокрушил весь мир мечом,

      И над Европой грянул гром.

      Но гунны те ушли в преданье,

      Народам всем, как назиданье.

      Но речь однако не о них,

      Они в Истории, лишь миг.

      «Лилак» древнее всех людей,

      Древней всех пламенных идей.

      Его волшебный аромат

      Эдема наполнял весь сад,

      Когда там не было Адама с Евой

      И грех был не изведан Девой.

      Нектар в их гроздьях вызревал

      И у олимпийцам он взывал,

      Напитком чудным услаждая.

      И я хочу, к вратам тем, Рая,

      Что обещал нам всем Христос.

      Туда, где пламенеют кущи роз.

      Но я – язычник, и в Аду,

      В каком бы не было году,

      Сирени нет, увы и ах!

      Там ждут мученья, боль и страх.

      Коли не врут нам всем прелаты,

      Надменные Христа солдаты.

      Мне не откроет Пётр врата,

      Да и зачем та суета,

      Когда в саду цветёт сирень,

      И под её иду я сень,

      Её вдыхая фимиам,

      Тот, что возносится к Богам.

      И вместе с ним мой дух стремиться

      Увидеть всех Богов тех лица

      И испытать блаженство духа,

      Но, надоедливая муха

      Меня на Землю возвращает,

      Где кисть сирени восхищает

      И чудный майский аромат,

      Что восхитительней в сто крат

      Духов Шанели и Диора.

      Виновница всему богиня Кора,

      Весной пришедшая в наш мир

      И сотворяя жизни пир.

      И мир, вокруг, благоухает,

      И Кора бабочкой порхает,

      И пляшет с ней богиня Флора,

      Пленявшая красой Апполодора.

      Когда писал тот «О Богах».

      Всё в человеческих руках!

      А мы о них слагаем мифы,

      Где Боги те – химеры, грифы,

      Полны величия и власти.

      И где божественные страсти

      Кипят у Зевса и Христа.

      Мораль друзья, увы, проста:

      Всему виновницей сирень,

      Которую все рвут, кому не лень.

      Сорву и я букет душистый,

      И как поклонник её истый.

      На стол поставлю средь хором

      И превратится старый дом

      В сераль турецкого султана,

      Где одалиски, непрестанно

      Кружатся в танце живота.

      Но это не моя мечта.

      Пусть одалиски и сераль,

      И мне того совсем не жаль,

      Достанутся турецкому султану,

      Я обижать его не стану.

      Я сам владыка всей вселенной,

      В плену страстей и жизни бренной.

      Смотря на тот букет цветов,

      Отдаться неге я готов,

      Забыв о всём на белом свете.

      За всё сирень, мой друг, в ответе.

      За вожделенные