Моцарт в Праге. Перевод Лидии Гончаровой. Карел Коваль

закончил, а Бондини продолжал:

      «Пожалуйста, маэстро, не забудьте в вашем расписании про нас. Может быть, мы могли бы в нашем театре изменить порядок музыкальных вечеров, так, чтобы в репертуаре были ваши новые произведения, и может быть, мы могли бы надеяться, что вы милостиво согласитесь для нашей публики, которая вас так любит, в чём вы сами убедились за сегодняшний день, сыграть концерт на клавире».

      Все смотрят на Моцарта. Он побледнел, голос его дрожит:

      «Я не могу дождаться этого девятнадцатого января. Буду очень рад представить вам свои произведения. Я привёз новую симфонию, которую написал в честь Праги. Это будет премьера, и если позволите, господа,» – Моцарт посмотрел на капельников Стробаха и Кухаржа, – «я сам бы хотел эту симфонию продирижировать. Конечно, я сыграю также и на клавире».

      Все присутствующие заговорили воодушевлённо, как говорится, в один голос:

      «Браво, маэстро, это будет необыкновенно, прекрасно», – и немедленно разлетелось по всему дворцу, и через минуту все в доме знали, что Моцарт через несколько дней будет дирижировать свою новую симфонию, а также сыграет для Пражан на клавире.

      Да Понте несколько нахмурился, так как внимание от него совсем ушло к Моцарту, который сейчас был всеобщим любимцем. Чаши с красным и белым вином звенели, напитки шипели и пенились, глаза сверкали в честь автора «Фигаро».

      Было далеко за полночь, когда Моцарт распрощался с бароном Бретфельдом и со всеми прочими гостями. Имена их в большинстве он забыл, но их лица сохранил в душе под общим именем «Пражане». Сели в сани, рядом граф Пахта, напротив Канал и Кухарж. Кучер зацокал, и кони проворно выскочили из тёмного проезда, слабо освещённого тлеющим пламенем большого чугунного фонаря.

      Вылетели на Остругову улицу, где не было ни души. Дома спали в белом одеянии. Даже весёлый звон колокольчика их не пробудил. Моцарт наслаждался этой сказочной красотой и чувствовал себя как в детстве, когда он, въезжая в чужестранный город, был полон ожидания и очарования его красотой. Граф Пахта дотронулся до Моцартова колена:

      «Маэстро, не хотели бы вы также посетить и мой дом, я бы мог познакомить вас с моей капеллой. Вы сегодня видели, как Пражане любят танцевать под вашу музыку. Можете себе представить, как бы им танцевалось, если бы вы для моей капеллы написали новые танцы?»

      Моцарт оживился и радостно воскликнул:

      «Непременно напишу, и быстро! Посмотрю на вашу капеллу, обдумаю кое-что и сразу для вас это сделаю, пан граф, считайте, что уже всё готово».

      Последний поворот на Тунову улицу, и кучер остановил разгорячённых коней. Вот и дворец Туна «У железных дверей». Здесь Моцарт попрощался с друзьями.

      Старший привратник проводил его к парадной лестнице, где уже поджидал слуга, флейтист Мартин. Поднялись наверх. При входе в комнату Моцарта охватило тёплое дыхание пылающего камина, который не давал остыть ужину в серебряной кастрюльке, на столе ожидающему