Связанные нитью. Лука Каримова

выбор, – она говорила медленно и хмурилась.

      – Хорошо, – Матвей кивнул.

      – Кирьян, помой посуду, – попросила Слава.

      – Что сделать? – плечи мальчика напряглись, а волосы как будто встали дыбом. Слава посмотрела в его холодные голубые глаза: он напомнил Владыку, у кота тоже было подобное выражение недовольства.

      – Ты с братом поел – помойте после себя. Здесь слуг нет, я вам няня, а не уборщица.

      – Ладно… – пробубнил он себе под нос и принялся с остервенением мыть посуду. Но ни одной тарелки не разбил.

      ***

      Мирослава едва покончила со второй чашкой кофе, когда к ней из зала пришли мальчишки.

      – Мы решили, что хотим побывать везде. Москва большая, – озвучил решение Матвей, лучась предвкушением неизведанного. А вот Славе захотелось завыть в голос. День обещал быть тяжелым, и она мысленно прикидывала, сколько успокоительного придется выпить.

      «Мегаполис» для девушки – синоним слов «кошмар» и «толпа». Но что делать, мальчишкам все интересно.

      Они побывали на Красной площади, зашли в собор Василия Блаженного, прогулялись до Большого театра, затем заглянули в «Дом Книги» на Лубянке. Там Слава застряла у стенда с журналами, с гордостью разглядывая обложку с изображением фьордов3, на которой было написано «Дальняя дорога», а на предпоследней странице красовалась ее статья с путеводителем.

      – Ты это читаешь? – спросил Кирьян. У него в корзинке лежало несколько книг разных направлений: от учебника по русскому языку и математики до широкого в дорогой обложке альбома, посвященного изобразительным искусствам. Слава догадывалась, что Кирьян разносторонний мальчик и, возможно, тот еще ботаник.

      – Это журнал, для которого я пишу статьи. Вот эту, – ткнула пальцем, – написала я. – девушка развернула журнал, и он быстро забрал его, вчитываясь в текст.

      Матвей стоял перед стеклянным шкафом и разглядывал железных солдатиков в форме разных эпох, здесь же находились монеты.

      – Хм, написано сказочно. Но познавательно, там действительно так красиво? – спросил Кирьян.

      – Еще лучше. Ни одно изображение не передаст той красоты, которую мы видим своими глазами, – она положила журнал в его корзинку, и они пошли на кассу.

      Матвею понравился черный блокнот с изображением черепа, к которому Слава купила красивую, истинно мужскую ручку, оплатив всё картой Ариадны Николаевны.

      Дальше они дошли до Китай-города, где пообедали в кафе, притаившимся среди узких улочек. Матвей крутился на стуле и вертел головой по сторонам. Особенно его привлекли девушки за соседним столиком в коротких платьях и юбках.

      – Не пялься, это неприлично, – одернула его Слава, когда принесли заказанную еду.

      – Но они практически не одеты, почему ты такое не носишь? – шепотом спросил Матвей, тыкая вилкой в творожные сырники с шариком мороженого. Рядом стояла плошка со сгущенкой.

      – Потому что сейчас лето, и им жарко. А я не люблю носить открытую одежду, мне некомфортно, когда на меня

3

Фьорд, также фиорд (норв. fjord) – узкий, извилистый и глубоко врезающийся в сушу морской залив со скалистыми берегами.