ВЕСЕННЯЯ ЛОВУШКА. ТАТЬЯНА ФЕДОРОВНА МЕНЬШИКОВА

на стуле, потом быстро пошла к выходу.

      – Куда собралась? – резко окликнул ее Марат.

      – Я должна это увидеть, – ответила Вася, нервно пытаясь застегнуть куртку. Руки дрожали. Молния никак не желала правильно сходиться.

      – Председатель тебе дал верный совет. Не стоит тебе на это смотреть.

      – Почему? Я покойников видела. Деда схоронила.

      – Таких – не видела. Если человека раздавило поленьями, думаешь, он будет выглядеть как твой дед после гримерной в гробу? – спросил Марат и сам же ответил, – у этого трупа из треснутого черепа будет вываливаться розовато-белесый мозг, а тело будет плоским как блин, и таким же широким, за счет вылезших внутренностей из порванной кожи. А еще у него будут …

      – Хватит! Замолчи! – закричала Василиса и почувствовала, как мир стремительно сужается в маленькую черную точку и она куда-то проваливается…

      Очнулась она от ласковых прикосновений к щеке. В ушах до сих пор стоял звон. С трудом разлепила веки. Я дома, сквозь туман подумала Василиса. Щеке было щекотно от нежных поглаживаний. Марат. Ну и пусть. Она снова сомкнула ресницы. До чего же приятно. Его рука спустилась к ее шее. Если бы она была кошкой, то замурлыкала бы от удовольствия. Он провел пальцем по ее губам и тут же губ коснулось его горячее дыхание.

      – Не надо, – прошептала она и посмотрела на него. Таких глаз она еще не видела. Абсолютно черные, прикрытые густой сенью ресниц, они горели черным пламенем. Он не стал ее слушать, а закрыл ей рот поцелуем. Ее губы помимо воли ответили на поцелуй. Их языки встретились, тогда он зубами легко прикусил ее за губу и тут же отпустил. Разочарование от прерванного поцелуя было столь велико, что она, забыв все обещания, данные себе, непроизвольно потянулась к нему.

      – Ну вот, теперь ты пришла в себя, – насмешливо заключил Марат.

      – Да как ты смеешь! – мгновенно разозлившись, прошипела Василиса.

      – Я наговорил тебе лишнего, забыл, как ты любишь падать в обморок от чужой человеческой боли. А теперь твою чудную головку займут более приятные мысли и тебе некогда будет вспоминать о мертвом Славике, – Марат на несколько секунд прикрыл ресницами глаза, туша горящий в них черный огонь.

      – И ты не нашел ничего лучше, как воспользоваться моим беспомощным состоянием! – продолжала рассержино шипеть она, сжимая ладони и едва сдерживаясь, чтобы не залепить ему пощечину. Гнев переполнял ее голову, и она, поддавшись эмоциям, сама не могла определить, что ее так разозлило, то, что он воспользовался ее беспомощым состоянием или то, что он очень быстро прекратил этим пользоваться.

      – Мне показалось, что ты не очень-то была против, – приподнял бровь Марат.

      – Я была без сознания, идиот!

      – Может нам стоит повторить? Когда ты в обмороке, ты очень красивая и не пытаешься меня оскорбить, – задумчиво протянул он. – У раздавленного человека глазные яблоки …

      – Заткнись, чертов придурок!– прокричала Василиса, заткнув уши руками, выбежала из комнаты.

      Только поздним вечером, когда не осталось сил терпеть голодное урчание