Песнь Пересмешника. Виталий Шавин

от тупого удара ещё глубже в землю морда затрещала, Ящер не понимал, что происходит. Только же он был там? Дома! Из-под земли вырвался хвост и, вонзившись во что-то твердое, застрял.

      – "Ка-а-ак?!!" - второй удар уже вдвое сильней, перебив позвоночник, оборвал негодующий крик умирающего зверя.

      Семейство здоровенных ежей, прикатившихся узнать судьбу Древнего Ящера и посмевших добраться до опасного поворота, в ужасе смотрели на смятую и обглоданную голову ящера, лежащего в своей же засаде. Позвоночник был вырван, как и хвост, а внутренности съедены. Старый Ёж, моргая, смотрел вслед бубнящему какую-то околесицу убийце с крыльями на спине, который уже заходил в густые заросли смородины… А тот вдруг остановился! Ежи без памяти улепётывали от проклятого крылана, кем бы он ни был, дабы не повторить судьбу Древнего и не такого уж и хитрого Змея.

      – Вкусная, сладкая – ягодка черная,… ням… я соберу тебя всю мне прям в рот. Ха-ха! Горький и жёсткий мне ящер попался, рылся в земле, как взбесившийся крот.

      – … жрун ты ещё спишь?… что это за "настройка интерфейса?", Ад..даптация, приоритеты?"… Вставай! … нажрётся и спит… О! Ещё ягодка…

      С правого бока всё ещё капала тугая тёмная кровь, но с каждой секундой ее становилось меньше, а широкая рваная рана стягивались. Человек не обращал на это внимание, ведь "жрун" сказал, что это не проблема, только нужно доесть ящера и вот этот кустик. Улыбаясь широко открытым ртом, человек уплетал за обе щёки кислую и сочную ягоду, жмурясь от удовольствия и мурлыча, как ему казалось милую песенку. Эта песня мучила слух певчих птиц и те, чтоб не страдать понапрасну, улетали дальше в бескрайний лес. Солнце просыпалось и ласково пригревало всех жителей зелёного моря, не разбирая пушистых, когтистых, пернатых, хищных и даже лысых. Тепла хватит всем.

      Лысый был рад такому щедрому подарку, поэтому доев ягоды с куста и почесав зарубцевавшийся бок, двинулся дальше, туда, где растворялась в рассветном небе тень от царственной Луны.

      Глава 0.5

      Острые коряги постоянно норовили порвать крепкую, но всё-таки человеческую кожу на стопах и ногах, а частые сучки били метко по глазам. Грудь и руки саднили от порезов, а под прелыми крыльями кожа уже растёрлась в кровь и воняла. После очередной глубокой царапины у правого глаза, симбионт проснулся и начал отчитывать нерадивого носителя.

      – Ослепнуть хочешь?!!!

      – Неа, – буркнул великан.

      – А что тогда прёшь в кусты мордой вперёд и зенками своими выпученными крутишь? – не унимался приживала.

      – Дык, интересно, чагойть тут такое. Всё такое красивое, весёлое, шуршит, бегает. Вон там! Сладкая малинка, ха-ха, а тут коза посрала. Всё такое разное, мне так хочется про всё это понять.

      – Это-то понятно… Ты столько лет засушенным хранился, да и я с тобой.

      – Где хранился? И я не засушен…, не сушёный, вон как течёт кровь – красиво.

      – Я и так не успеваю восстанавливать нас, а ещё план придумать, вместо тебя, кстати!… ты ж ,