Риск. Эль Кеннеди

дело, что все это ненадолго, поэтому не затрагивает моих принципов, и я не опасаюсь гнева отца. По правде говоря, Маккарти совсем меня не вдохновляет. В нем начисто отсутствует сарказм, и, если его язык не у меня во рту, с ним скучно.

      – Я серьезно, Дженсен. Хватит морочить голову Маккарти.

      – Ого! Спрячь-ка свои когти, мама-медведица. Между нами нет ничего серьезного.

      – Нет ничего серьезного, – недоверчиво повторяет Коннелли. Но это не вопрос, а передразнивание.

      – Да, совершенно ничего серьезного. Мне попросить Сири найти для тебя пояснение? Мы просто иногда встречаемся. Вот и все.

      – Но он воспринимает это по-другому.

      Я закатываю глаза.

      – Что ж, его проблемы, не мои.

      Но меня беспокоит это откровение. «Он воспринимает это по-другому».

      Боже мой, надеюсь, Коннелли ошибается. Да, Маккарти много мне пишет, но я стараюсь отвечать ему, если только это как-то связано с сексом. Я даже не отправляю смеющийся смайлик, когда он присылает мне какое-нибудь забавное видео, чтобы не поощрять его.

      Но… может быть, я не слишком четко дала ему понять, насколько несерьезны наши отношения?

      – Я устал смотреть, как он ходит с видом преданного и любящего своего хозяина щенка. – Джейк укоризненно качает головой. – Он по уши втрескался в тебя, и из-за всей этой хрени он очень отвлекается на тренировках.

      – Повторяю, это его проблемы, не мои.

      – Сейчас середина чемпионата конференции. Я знаю, что ты задумала, Дженсен, и тебе лучше закончить с этим.

      – С чем закончить?

      – Хватит морочить голову Маккарти. Скажи ему, что он больше не представляет для тебя интереса и ты не будешь с ним встречаться. Все, конец истории.

      Я театрально дую губы.

      – Ох, папочка, какой же ты строгий!

      – Я не твой папочка. – Губы Джейка изгибаются в улыбке. – Но могу им быть, если захочешь.

      – Фу, какая мерзость! Я ни за что не стала бы называть тебя «папочка» в постели!

      Стейси просто мастер появляться в самое неподходящее время, потому что она возвращается к нашему столику в тот самый момент, когда эти слова слетают с моих губ.

      Она запинается. Нагруженный поднос опасно дрожит. Столовое серебро начинает звенеть. Я мысленно готовлюсь к тому, что сейчас мне на голову выльется водопад горячего кофе, когда она подается вперед. Но Стейси быстро берет себя в руки и успевает предотвратить катастрофу, сохранив равновесие.

      – Кофе и пироги! – Ее голос звучит бодро и весело, как будто она ничего не слышала.

      – Спасибо, Стейси, – любезно благодарит ее Джейк. – Извиняюсь за слова своей девушки. Теперь вам понятно, почему я стараюсь редко появляться с ней в общественных местах.

      Стейси, вспыхнув от смущения, быстро уходит прочь.

      – Из-за твоих грязных сексуальных фантазий у человека теперь травма на всю жизнь, – сообщает мне Коннелли и впивается зубами в свой пирог.

      – Прости, папочка.

      Джейк усмехается, откусывая кусок, и из