Девять Вязов. Роберт Брындза

вам помогу, – сказала она.

      10

      В девяноста милях от Лондона Энид Конуэй на такси приехала в Психиатрическую лечебницу Баруэлла. Она заплатила водителю точную сумму – чаевых она не признавала – и захлопнула дверь с гораздо большей силой, чем можно было ожидать от такой немолодой на вид женщины. Она была невысокая, худая, с маленькими глазами-бусинами, черными как смоль волосами, по форме напоминающими шлем, и угловатым лицом с подчеркнутым ярким макияжем. На ней было пальто в гусиную лапку, а на плече висела розовая сумочка «Шанель». Она на секунду остановилась, чтобы полюбоваться своим отражением в окне такси, пока оно не уехало.

      Лечебница располагалась рядом с вереницей симпатичных жилых домов, через дорогу от которых возвышался шестиметровый забор с колючей проволокой. У главных ворот стояла маленькая постройка, где отмечались посетители. Энид подошла к окошку, где за множеством мониторов сидела сурового вида женщина старше ее.

      – Доброе утро, Ширли, – сказала Энид. – Как поживаешь?

      – Такая погода не на пользу моим суставам, – ответила Ширли, протягивая руку.

      – Это все сырость. Тебе бы в тепло… Я пришла к Питеру.

      – Мне нужно разрешение на посещение, – сказала Ширли, все еще протягивая руку.

      Энид положила сумочку на разделявшую их стойку так, чтобы был виден металлический логотип «Шанель», и начала деланно рыться в сумочке. На Ширли, казалось, это не произвело никакого впечатления.

      – Вот он, – сказала Энид, протягивая разрешение.

      Ширли проверила документ и просунула пропуск для посетителя через окошко. Энид засунула его в карман пальто.

      – Ты знаешь правила. Пропуск должен быть приколот к одежде.

      – Это новое пальто от «Джейгер». Ты, наверное, не слышала про «Джейгер», Ширли. Это очень дорогой бренд, – сказала Энид.

      – Тогда прицепи пропуск на ремень.

      Энид одарила ее гаденькой улыбкой и отошла.

      – У кого-то завелись денежки. Но из дерьма конфетку все равно не сделаешь, – пробормотала Ширли, когда Энид направилась к выходу.

      Лечебница представляла собой раскиданные на большой территории викторианские постройки из красного кирпича, на фоне которых новое, выдающееся вперед крыло для посещений выглядело футуристично.

      – Новенький? – спросила Энид маленького тощего паренька, который стоял рядом с рамкой сканера, похожей на ту, что бывают в аэропортах. У него косил левый глаз, а копна очень тонких черных волос едва держалась на его непропорционально большой голове.

      – Ага. Первый день, – нервно сказал он.

      Он наблюдал, как Энид снимает пальто, под которым были элегантные слаксы и накрахмаленная белая блузка. Он протянул ей контейнер, Энид, сняла туфли на высоком каблуке и положила их внутрь вместе с золотым браслетом и сережками. Сумочку «Шанель» и пакет, набитый сладостями, она положила в другой контейнер. Она прошла через рамку, и та запищала.

      – Да чтоб тебя… Я же все сняла. Надеюсь,