Олежкины истории. Повести и рассказы. Александр Николаевич Лышков

лидера, и могло показаться, что он им стал по недоразумению или, как говорят, по приколу. Но за этой, далеко не богатырской, внешностью скрывалась душа настоящего бойца. К тому же он мог шуткой подбодрить упавшего духом товарища и метким словом пристыдить растяпу. Хотя всё это не мешало всем звать его Яшкой.

      Через минуту он появился с довольно странным лицом, искажённым гримасой отвращения.

      – Тебе что, горчичника отвесили? – ухмыльнулся Серёга Башкатов. – Для профилактики или в качестве аванса?

      Сам он слыл заядлым курильщиком и приглашение в каморку по другому поводу как-то не воспринимал.

      – Иди, сам узнаешь.

      Башкатов с недоверием покосился на дверь, из-за которой снова высунулась голова Виктора Николаевича.

      – Башкатов, давай, заходи, – обратился физрук к сидевшему поблизости Серёге. – Тебе не привыкать.

      Тот насторожился.

      – Да ладно, не переживай, не обидим.

      Засопев, Башкатов поднялся и исчез за дверью. Вскоре из каморки раздался сдавленный кашель и через несколько секунд он, зажимая рот рукой, появился на пороге.

      – Ну и гадость! – выдавил он и натужно кашлянул. – Следующий.

      На вопрос, что это было, он только пожал плечами. Любопытство нарастало, но никто из товарищей не мог или не хотел толком объяснить, что там происходит. Кто морщился, кто загадочно улыбался. Наконец очередь дошла до Олежки. Зайдя в каморку, он увидел инструктора, сидящего перед молочной флягой и усердно перемешивающего её содержимое здоровенным половником. Зачерпнув им в посудине, он наполнил стоящий на столе стакан какой-то мутноватой, с белёсой взвесью жидкостью и протянул его пареньку.

      – Пей, не бойся. Это вода с глюкозой.

      Олежка с недоверием взял стакан, поднёс его ко рту и сделал небольшой глоток. Раствор был сладковатым на вкус и не таким уж противным. Он выдохнул и, чуть не поперхнувшись, в несколько глотков допил остальное. Затем вытер рукавом губы.

      – Молодец, – удовлетворённо кивнул инструктор. Он повернулся к физруку. – Не то, что этот твой Башкатов. Он уже, поди, портвейн из горлышка хлещет, а от эликсира здоровья ему, видите ли, дурно стало!

      – Тот может, – согласился с ним Виктор Николаевич. – Доберусь я до него как-нибудь.

      Наконец, с «допингом» было покончено, и им дали команду на выход. Два автобуса, выделенных исполкомом, один – для хоккеистов, другой – для болельщиков, поджидали пассажиров рядом со школой, урча моторами. Глава администрации, директор и секретарь комсомольской дружины пожелали отъезжающим возвращения с победой. Не хватало только благословения батюшки.

      Олег даже не мог припомнить, что было с ними по дороге, и как он очутился на льду «Юбилейного». Всё это, казалось, происходило не с ним, а с кем-то другим и напоминало ему сон. К реальности он вернулся лишь в раздевалке, уже после первого тайма.

      – Геша, что с тобой