Седьмое чудо света. Морские рассказы. Для детей и юношества. Виктор Заярский

говорила мама, – такой уж народ, сынок, они всегда готовы помочь всем слабым и беззащитным.

      За месяц я как следует подкормил Ворчуна и Белую крапинку, но на волю выпускать воздержался и стал обучать разным словам. Ворчун и Белая Крапинка оказались удивительно понятливыми, и мне стало жаль расставаться с этими забавными птицами. Ворчун в учёбе удивлял меня своими успехами, а Белая Крапинка немного от него отставала. Тогда я завёл тетрадь и стал каждый день проставлять каждому из них оценки за успеваемость.

      Перед началом занятий я показывал своим воспитанникам их любимое лакомство – например, заранее приготовленного дождевого червя или ещё что-либо вкусненькое и говорил:

      – Ну-ка, повторяйте за мной: «Привет, Сережа!»

      Ворчун быстро усвоил это выражение и первым выкрикивал его, торопясь склевать честно заработанное лакомство.

      Тогда я наставлял нерасторопную скворку и говорил ей:

      – Вот видишь, Белая Крапинка, тебе никогда не достанется лакомство, если ты будешь такой несмелой и медлительной.

      Обжора Ворчун, хитровато глядя на зазевавшуюся Белую Крапинку, каждый раз торопился с ответом.

      Тогда я жестом руки его приостанавливал и просил:

      – Помолчи, Ворчун, – и тут же советовал Белой Крапинке повторить следом за мной: – «Привет, Сережа!».

      – Пр-р-и-ет, Сер-рёжа! – спешил опередить её невыдержанный Ворчун, торопясь заполучить очередную порцию лакомства.

      – Ну и нахал же ты, Ворчун! Посмотри на свой клюв, какой он у тебя грязный, – стыдил я неряху ворона. – Не успел одного червя проглотить, как за следующим лезешь!

      – Нахал! Нахал! – вдруг мне на удивление начинала верещать Белая Крапинка и торопливо склёвывала червя, которого я ей подсовывал.

      В это время ненасытный и ревнивый Ворчун сердился на Белую Крапинку. Он всячески пытался своим грозным клювом отпугнуть скворку подальше от меня.

      С большим трудом я пережил осень и длиннющую зиму. Наконец-то наступила очередная долгожданная весна. После её наступления я томился и не находил себе места в ожидании возвращения своих говорливых любимцев. Я почему-то надеялся, что мои любимцы этой ранней весной должны обязательно возвратиться ко мне назад.

      Частенько по вечерам я выходил на балкон и, напрягая слух и зрение, всматривался в бездонное небо.

      Однако мне приходилось улавливать только досадный шорох пожухлых листьев на земле, а высоко над землёй я слышал грустную перекличку журавлей, которые после зимовки за морем, в тёплых краях спешили к местам своих постоянных гнездовий. Мне становилось обидно, что Белая Крапинка и Ворчун никак не возвращались.

      В середине весны я приметил, что из-за Чёрного моря потянулись к родным берегам совсем измученные перелётом огромные стаи птиц. Некоторые стаи подолгу кружили над моим приморским городом Новороссийском, но опускаться на землю не решались. Они с большим трудом