По дороге сна. Анастасия Елагина

волны отползали в море, словно пугливый лесной зверек, торопливо отступающий в кусты при виде человека с ружьем.

      Роммин окинул взглядом побережье, и везде картина была одинакова – вода схлынула, и целые футы песчаного дна выступили на поверхность. Шум прибоя внезапно стих. Тут и там трепыхались маленькие рыбки, которых родная стихия предательски оставила погибать, и Роммин, решив, что они вполне могут сгодиться в качестве еды, заторопился, насколько позволяли усталое тело и головокружение, подобрать бьющиеся серебристые тельца. Он успел собрать около пяти штук, подогнул край разодранной грязной рубашки и сложил туда свою нехитрую добычу. Голова закружилась еще сильнее, и Роммин решил немного отдохнуть и отдышаться. Он побрел к ближайшей скале, на которую можно было присесть, снова проверил, нет ли за ним погони. Погони не было, но тревожное чувство, которое пробудили в нем исчезнувшие птицы, теперь стало еще сильнее из-за неестественной тишины вокруг. Без криков чаек, плеска волн и с застывшими на своих корнях-ходулях странными деревьями за спиной, Роммин почувствовал, что здесь стало совсем неуютно. Он вновь подумал о том, что нужно уходить как можно быстрее. Скоро здесь случится что-то страшное, никогда такое безмолвие в природе не сулит добра.

      Он с отвращением пристукнул найденным тут же камнем одну из подобранных рыбок, и, когда она, перестав дергаться, застыла с недоуменно раскрытым ртом и круглыми, будто удивленными глазами, кое-как откусил ее голову, выплюнул на песок и принялся есть. Ему нужны были силы, чтобы идти, нужно было хоть как-то поддержать свое усталое тело, поэтому мужчина старался не думать о том, насколько неприятно есть сырую рыбу. Рыбешка оказалась костлявой, есть в ней было практически нечего, и к головокружению Роммина прибавилась еще и тошнота. Он вырос в городе на берегу моря и знал, как поймать, почистить и приготовить рыбу, но никогда еще ему не приходилось есть ее сырой. Решив приберечь остальных рыбок на потом, мужчина заставил себя встать с камня и снова оказался перед необходимостью выбора направления. Побережье беспокоило его, все знаки указывали на то, что здесь оставаться не стоит из-за грядущей бури и возможного обнаружения вормтами, но идти в центр острова тоже казалось безумием. Что он найдет там, в этих песчаных землях, кроме кривых деревьев и камней?

      Затуманенный, тяжелый и неповоротливый как повозка с волами на узкой городской улочке, ум Роммина наконец подсказал ему единственно верное решение. Раз уж берег скоро станет опасен из-за стихии, придется идти вглубь острова, к скоплению деревьев, виднеющемуся на горизонте. Куда двигаться дальше, он решит потом, когда окажется в безопасности. И мужчина, кое-как подвязав рубашку, чтобы рыбешки не вывалились, пошел по направлению к лесу.

      Он двигался не слишком быстро, иногда присаживаясь отдохнуть на выступающий камень или удобно изогнутый корень одинокого дерева. Роммину казалось,