Белокурый. Король холмов. Илона Якимова

тяжелая, цепкая лапа легла на его предплечье в такой захват, из которого он не мог вырваться, как ни старался. И молодой голос, мягкий, полный одновременно холодного презрения и глубокой иронии, произнес:

      – Мне кажется, вы забываетесь, драгоценный лорд Хоум. Вы обнажаете меч в присутствии королевского лейтенанта, в день перемирия на присяге семей лэрду Лиддесдейла… говорили мне, что Хоумы ног под собой не чуют в запале, но чтоб настолько!

      – А, Босуэлл! Вы вовремя! Объясните этому чертову упрямцу, что леди Дженет Хоум наконец должна последовать за мной в свой настоящий дом, которым она столько лет пренебрегала! Ей пора обрести достойного мужа, и решать, кто им станет, могу только я, как самый старший ее родственник со стороны отца!

      Спорящих настиг уже и лорд Болтон, поставив распоряжаться выносом тел с хендба уравновешенного Уилла Ролландстона. Но не стал вмешиваться, только лишь наблюдая за происходящим. Патрик, меж тем, смотрел на лорда Хоума несколько сверху вниз с непроницаемым выражением на челе. По скулам графа прошли желваки, а после он сказал спокойно и очень веско:

      – Или я, как ее ближайший родственник со стороны матери. Не вижу повода для Дженет немедленно покидать дом моей матери и отчима, достойнейшего лорда Максвелла. Если желаете, я извещу вас о времени и месте ее свадьбы, с тем, чтобы род Хоум мог приветствовать дочь и наследницу своего покойного третьего лорда, как полагается.

      – Известите? Да не много ли вы на себя берете, Босуэлл?!

      – Не слишком. По праву и по должности. Известно ли вам, милорд, чем я был занят в Эдинбурге этой весной?

      – Говорят, что вы были любовником Его величества.

      Лорд Максвелл ушам своим не поверил – дядя Дженет впрямую нарывался на кровничество с ее братом Босуэллом… говорят, что все Хоумы чуточку полоумны – но не до такой же степени. И не до такой степени велико приданое Джен, чтобы был повод рисковать жизнью.

      Однако Белокурый и ухом не повел, хотя внутри у него все кипело от бешенства.

      – Дугласы? – уточнил он у собеседника с пониманием. – Питтендрейк? Понос, узнаваемый по запаху. Вот поэтому я и отказался от Танталлона, который Его величество предлагал мне в дар… не жить же в отхожей яме.

      И, пока тот переваривал новость, дружелюбно поделился с ним новым соображением:

      – Вот самое занятное людях, Хоум, это, на мой взгляд, недальновидность. Если ваше предположение верно, подумайте, как скоро король подарит мне ваш замок? Теперь, после ваших слов… А если ваше предположение ошибочно, дела, увы, обстоят еще хуже. Отрубленные головы Алекса и Уильяма, ваших братьев, не научили вас, что ссориться с Хепбернами накладно?

      История со штурмом собора Святого Андрея в Сент-Эндрюсе, после которой старый Джон Хепберн, приор и настоятель, из мести подвел двух братьев Хоум под топор палача, случилась задолго до того, как Патрик мог в полной мере оценить прадедово коварство, но воспользовался сейчас Белокурый