Лечебные рассказы. Инерике Тёнери

оторвать взгляд от постели. Истрепанной, несвежей, покрытой прозрачной пленкой и с крошками. Дочь перехватила взгляд.

      – Я сплю с мамой, – сказала она. – Боюсь, что она упадет. Знаете, с тех пор, как умер папа, я боюсь потерять маму.

      – Но… она, мне кажется… уже не здесь… -сказала я.

      – Что вы! – закричала дочь, она может даже ходить! Надо просто ее потренировать!

      Она поставила к кровати ходунки, стала поднимать маму, пристроила ее руки к опоре, переставила одну мамину ногу, затем вторую… И мама пошла!

      Глаза у нее были полуприкрыты, рот приоткрыт, как и прежде, но она передвигалась. У шкафа дочь ее развернула и мама с трудом, но вновь стала идти. Зрелище было сюрреалистическое. Затем дочь уложила ее в кровать. Мама медленно закрыла глаза.

      – Послушайте, – сказала я, – вы чем-нибудь занимаетесь в жизни?

      – Я? – удивленно вскинула на меня глаза Валентина Васильевна, так звали дочь. – Я… не могу… Могу только в магазин выйти на двадцать минут… Я уже на пенсии. Я работала, а теперь…

      – Кем вы работали?

      – В НИИ. Я – кандидат технических наук. Когда умер папа, я ушла на пенсию. Чтоб быть с мамой.

      – Но, простите, мамин век уже окончен, разве своей жизнью вы не хотите пожить?

      – Я не понимаю вас… Мама отзывается, вы просто не увидели! Смотрите, я купила ей погремушки, дудочку!

      Она достала из шкафа игрушки и стала постукивать перед маминым лицом. Мама медленно открыла глаза, посмотрела сквозь игрушки и улыбнулась.

      – Вот видите? Ей нравится! Она как маленький ребенок!

      – А у вас есть дети? – не удержалась я.

      – Нет, я не была замужем, некогда было, я занималась наукой. Правда, у меня есть двоюродный брат. Он приходит по четвергам на два часа, когда мне надо в НИИ или за пенсией.

      – Вы меня извините, – мучаясь сказала я, – я не смогу вам помочь. Понимаете, я не вижу в этом смысла… – я, волнуясь, стала ей предлагать наладить личную жизнь (в шестьдесят восемь лет!), поберечь здоровье, съездить, наконец, в санаторий…

      – Что вы! – вновь вскричала она, у меня отменное здоровье! Я занимаюсь! Смотрите!

      И она повисла на перекладине в проеме двери. Затем сделала пару резвых движений ногами и спрыгнула.

      Комната была сумеречной, хотя на улице было солнце. Давно немытые окна, старая тюль пропускали мало света. Спасаясь, я все же бросила взгляд на окно. Две редкие традесканции одиноко стояли на подоконнике. «Как мама и дочь», – подумала я.

      – Извините, я все же пойду. Вы не переживайте, денег за визит я не возьму, ведь я ничем вам не помогла.

      – Что вы! – вскрикнула она еще раз, – Дело не в деньгах! Вы так и не поняли! Мама может даже мыть стол!

      Она вновь стала поднимать маму, та опять открыла глаза. Рот был приоткрыт как и прежде. Дочка вложила ей в руку мочалку, которая видимо, для этих целей лежала на столе и сделала маминой рукой пару моющих движений туда-сюда. И тут произошло невообразимое. Женщина вдруг проявила некоторый интерес к происходящему,