Повесть об одиноком велосипедисте. Николай Двойник

И верно, – соглашается Андрей. – Тогда держи! – и протягивает мне пакет, в котором толстая пачка конвертов с отпечатанными на принтере адресами – в основном, квартиры и несколько адресов офисов.

      Дома я разложил конверты в соответствии с адресами – как мне удобнее ехать. Посмотрел по карте маршрут. Адреса были примерно равномерно рассеяны по городу. Я подумал и разделил город на две части – граница по вертикали. Я живу на этой границе. Левая часть и правая. Левой займусь сегодня, правой – завтра.

      Я ездил два дня, устал, но было и удовольствие – от новых мест и, признаться, после недель безделья, от сознания того, что занимаюсь делом. Только один конверт остался – дома с таким номером корпуса не нашлось. Я увидел это еще на карте, но все равно поехал – мало ли что, вдруг построили или перенумеровали. Полчаса ушло на тщетное кружение по массиву однотипных девятиэтажек.

      После этого я получаю приличные деньги. Но, с другой стороны, Андрей, наверно, потратил бы больше, если бы сам развозил всё на такси.

      Отрывок 28

      Постепенно старое промышленное кольцо умирало и обезлюдевалось. Реже хлопали двери проходных, пустовали переулки, не дышали трубы и не содрогались от работы станков заводские корпуса. Зарастали травой подъездные железнодорожные ветки. Грязные производства, говорили, закрывало руководство города, а для запуска новых производств, видимо, требовался дорогой ремонт старых помещений и переоборудование. Проще строить новое за городом, где был простор, да и платить можно было меньше. Большие фуры не могли развернуться в узких улицах, а потому использовать эти места под склады тоже не получалось. Много раз крашенные стены, старая кирпичная кладка, бетон с выщерблинами на местах выпавших плиток, деревянный забор. Тонкие липки и кряжистые старые тополя. Неведомо кем выметенные тротуары. Звук проехавшей за спиной поперечной улицей машины. Даже вечером рабочего дня можно было кататься здесь полчаса, не встречая людей. Иногда, прижимаясь к стене, трусила, опустив хвост, пыльная собака. Потом вдруг выходила на середину улицы, оборачивалась и стояла так, наблюдая за твоим приближением. И так же вдруг – снова пригибала голову и продолжала свой бег вдоль противоположного забора.

      Глядя на нее, ты начинаешь различать уже давно вливающийся в тишину гул нагнетающих воздух вентиляционных лопастей. Гул равномерно висит над всем районом, и там, где, ты думаешь, он зарождается, оказывается глухая высокая стена, от которой он просто отражается, придя с противоположной стороны.

      Неожиданно в заборах и стенах оказывается провал, в котором (гул забыт) стоит пятиэтажный жилой дом с узорными занавесками и растениями в горшках. У подъездов под деревьями в разных ракурсах припарковано несколько автомобилей. Где-то горит свет, и, возникнув у дальнего подъезда, проходит женщина с магазинным пакетом и сумкой на плече, щелкая каблуками. Джинсовые бриджи и белая майка, светлые волосы, похоже, крашеные. Пикающий сигнал открываемой подъездной двери, рванувшая перед самым колесом, низко прижавшись к земле, пегая кошка.

      Я сажусь на край скамейки и сразу начинаю замечать слишком много всего. Я бы и не хотел замечать, но глаз все это видит: как выскользнувшая из-под колеса