Тайна Вселенской Реликвии. Книга первая. Владимир Анатольевич Маталасов

с ноги на ногу, он стал беспомощно озираться по сторонам, словно отыскивая в чьём-то лице оплот поддержки, защиты, на худой конец – подсказки.

      Саня с Кузей понимали, что рассказать о письме тот не рискнёт, так как в нём на подобное действие было наложено табу с явной угрозой физической расправы в случае невыполнения последнего. А если даже и рассказал бы, то ему всё равно никто бы не поверил, так как письма этого уже больше не существовало.

      – Гм-м, – промычал в глубокой задумчивости Шишкин, лихорадочно подыскивая ответ, и, видимо, что-то надумав, изрёк патетически: – Люблю, понимаете ли, встречать восход солнца в чистом поле. Это прекрасно!..

      Вот так невинная шутка над Шишкиным обернулась событием, переполошившим весь Крутогорск и прославившим его на всю страну. Друзья чувствовали себя на высоте. Они сумели приоткрыть для себя часть духовного мира Шишкина. При этом сделали, правда – невольно, предметом гласности факт существования на географической карте своего города – города Крутогорска. Правда, небольшой червь стыда и сомнения точил всё же их души. Ведь они ввели общественность в величайшее заблуждение.

      – А что тут такого? – пытался оправдываться сам перед собой Кузя. – Людям свойственно стремление ко всему таинственному и загадочному. Надо верить! Тем и живём!

      – Твоя правда, Кузя! – поддакивал Саня. – Может учёные наконец-то зашевелятся. Ведь не одни мы носимся в мировом пространстве.

      Как бы там ни было, очевидность свершённого была налицо. Друзья решили больше не возвращаться к этому вопросу, и даже не вспоминать о нём…

      Но об этом-то как раз и напомнил старичок, ставший свидетелем пения и крушения дымоходной трубы.

      3. Новенький.

      Так уж распорядилась судьба, что всех этих троих, четырнадцатилетних подростков, с разными характерами и привычками, сблизили и подружили не только школьные и житейские будни, но и ещё нечто большее, что трудно передать словами. Однако, что у них было общим, так это неуёмная страсть к буйной фантазии и стремление к её реализации…

      Митя Сапожков объявился в 7-ом «А» классе в начале учебного года. Из четырёх городских школ эта считалась самой трудной. Здесь, как говорили в полушутку-в полусерьёз, отбывали «ссылку» трудные дети, или дети трудных родителей.

      Однажды, в начале одного из уроков, в класс вошла классный руководитель, Нинель Аркадиевна, учитель математики.

      – Входи, не стесняйся,– обратилась она к кому-то в сторону распахнутой двери.

      Класс, шумевший до этого, как улей, вмиг притих. В дверь медленно протиснулась фигура вновь прибывшего.

      – У-у-у! – пронёсся в воздухе дружный общий возглас изумления.

      На пороге стоял улыбающийся, ярковеснусчатый, русоволосый увалень.

      – Знакомьтесь, ребята. Это ваш новый товарищ, Митя Сапожков. Будет учиться в нашем классе. Так что прошу любить и жаловать!

      – Ещё один сапог явился,– фыркнул кто-то в кулак, и тут же получил