Лабиринты Фортуны. Елена Гурьянова

она.

      – Анечка! – жалобно воскликнула Ирина.

      – Та-а-а-к, – Андрей вздохнул. – «Добро пожаловать» тебе сегодня придется сказать мне. Я провожу тебя до дома. Сама говоришь, погода замечательная, как раз для прогулки, – кивнул он на солнце за окном.

      – Ни за что! – твердо заявила Анюта.

      …Когда Андрей с Анной вечером подошли к ее общежитию, опять разгулялась метель. Анюта даже натянула на голову капюшон, который терпеть не могла, и, придерживая его рукой, пыталась закрыть от снега нос и глаза. Андрей нажал плечом на тяжелую общежитскую дверь и пропустил спутницу вперед.

      – Здрасьте, теть Галя! – весело поздоровался он с вахтершей.

      Анюта скинула капюшон и теперь мотала головой, отряхивалась, как выскочившая из воды киска… На зеленый линолеум полетел снег…

      – Метет? – вздохнула вахтерша. – По телевизору говорили, опять три дня метель будет.

      – Переживем! – улыбнулся Андрей.

      – Пошли! – сердито буркнула Анка, которой холодный снег залетел за шиворот.

      На своем этаже она еще раз потрясла сумку, от которой тоже полетел в разные стороны снег, и достала ключи.

      – Замок тебе надо сменить, – сказал Андрей. – Завтра сменю. У меня дома есть лишний, все равно валяется. Нет-нет, погоди, – Андрей ухватил за рукав шагнувшую было в комнату Анюту. – Первым зайду я. А ты тут постой. Куда ты засунула мышеловку?

      – За диван, – Анка пропустила Андрея и принялась стягивать с себя куртку. Мех на капюшоне намок, и от резкого движения ледяная вода брызнула Анке в лицо.

      – Да провались ты! – возмутилась она, сдергивая, наконец-то, куртку и швыряя ее прямо на пол в крошечной прихожей. Глянув на себя в зеркало и увидев мокрое лицо и слипшуюся челку, Анка, не глядя, протянула руку за полотенцем…

      – Что-то я не вижу тут никакой мышеловки, – сказал Андрей, внимательно заглядывая в узенькое пространство между диваном и стеной. – Может…

      – А-а-а! – дикий вопль Анки не дал ему договорить.

      Андрей рванулся в прихожую. Анка вопила, прыгала и яростно размахивала руками, сбивая с полки на пол и в раковину те самые злосчастные баночки, тюбики, флаконы… К пальцам правой руки намертво прицепилась мышеловка…

      …Спустя некоторое время Анка, накричав на сбежавшихся соседей и выпив две чашки очень сладкого чая с булочками, наконец, успокоилась и мирно сидела на диване, лишь изредка всхлипывая и баюкая аккуратно перевязанную руку. Андрей, который до этого мужественно и молча выслушал все, что Анка думает о нем, о мире, о грабителях, о мышах и о мышеловках, понял, что теперь может и сам что-то спросить… без опасения быть убитым на месте.

      – Анечка, – ласково сказал он. – Так почему мышеловка оказалась на полке у зеркала? Ты же сказала, она за диваном.

      Анка надулась. На ее лице отразилась внутренняя борьба: то ли обидеться на весь белый свет и молчать, как партизан, то ли доставить себе удовольствие и пожаловаться на судьбу. Стремление получить удовольствие, естественно, победило. Анка тяжело вздохнула:

      – Это вы с Иркой виноваты.

      Андрей