Он тебя недостоин. Таня Винк

Отец икнул.

      Наташа выскочила из столовой и вернулась со стаканом воды.

      – Папа, выпей!

      – Не… не надо… Сынок, ты ей объясни… А то я это… не могу… – Нестор упал на диван.

      Денис, не вдаваясь в подробности, объяснил, в чем дело, и к концу рассказа лицо Наташи мало чем отличалось от мертвенно-бледного лица Нестора.

      – Я не знаю, чем это закончится, – сказал Денис.

      – И ничего нельзя сделать? – растерянно прошептала девушка.

      – Не знаю… Он как клещ вцепился в вашу драку… М-да, это война.

      – Какой ужас… – простонала Наташа, – это все из-за меня… – Ее подбородок задрожал. – Это я виновата… Я одна… – Она зажала рот рукой и заплакала.

      – Доча… – вскинулся Нестор, – не плачь. Ты не виновата… Это сука Рева… – Он снова опустил голову на грудь и затих.

      – Что тут происходит? – В дверях стояла испуганная Люба в пижаме и пестрой шали, наброшенной на плечи.

      Наташа пулей выскочила из столовой и через ступеньку помчалась наверх. Она заперлась в комнате и не слышала, как Люба и Денис отвели отца в спальню.

      Глава 12

      В это время в доме Николая Петровича шел мужской разговор. Дом этот находился на той же улице, что и дом Нестора, и расстояние от ворот до ворот, в соответствии с показаниями спидометра, было пятьсот десять метров. Дом этот Петрович купил по совету друга – бывший хозяин обанкротился и превращал все в деньги, а Колян как раз искал, где бы свить уютное гнездышко с молодой женой. Покупать квартиру он не хотел – собирался реализовать мечту молодости о собственном доме с подъездной дорожкой и крытым бассейном, которую никак не удавалось внушить бывшей супруге, оставшейся в квартире в центре города.

      Мама Лешки, Лиля, коренная киевлянка, ко времени знакомства с Коляном с наследственной гордостью и кротостью влачила полунищее существование в старом доме с прогнившими лагами и перекошенными дверями и даже в страшном сне не видела себя где-то еще, кроме родного центра. Старый дом сыграл свою роль в жизни Коляна, потомственного шахтера, – он охренел от антикварной мебели и изящных кофейных чашечек, ни одну из которых так и не смог взять за причудливо изогнутую ручку своими неуклюжими пальцами, но быка за рога в виде Лилечки взял. Родители Лили, работники библиотеки имени Вернадского, сдались не сразу – им было дико видеть толстые пачки денег в корявых пальцах мужчины, не читавшего Пастернака и Бродского, что, по их мнению, было непостижимо, и то, с какой легкостью дочкин ухажер, не торгуясь, расплачивался на базаре. Их сердцу роднее было скорбное подсчитывание мелочи и перелицовка старого пальто на новый жакет. Сообщение о свадьбе и то, где она состоится, резко пошатнуло кротко-истовую любовь библиотекарей к нищете, и папа слег с предынфарктом. Но это не помешало свадьбе: Колян определил тестя в лучшую по тем временам клинику, приставил к нему круглосуточных сиделок, отплясал на свадьбе и уже наутро активно взялся за вытряхивание из жены и любимых тестя с тещей непонятных ему взглядов на жизнь.

      Тестя с тещей он действительно