Гость волшебного мира. Книга первая. Незнакомец. Владимир Серышев

и дрова.

      – Мам, чего ты встала? Я и сам тут всё один! – упрекнул её Витя.

      Мама грустно улыбнулась, подойдя к столу.

      – Доедай – кивнула она на остатки хлеба с молоком. – И застегнись потеплее, как станешь выходить.

      – Мгм! – Витя забросил в рот последний кусок, тут же запил его последним глотком и принялся азартно жевать с аппетитом.

      Мама ласково поворошила Витину шевелюру и глянула в окно. На улице сплошной стеной белел туман. Он как молочная река, окутывал ближние чёрные избы завесой. Казалось, будто в белоснежной пелене тут и там одиноко дремлют старые, косматые гиганты, грузно склонясь мощными тушами к земле.

      Дальних же домов и вовсе было не видно. Лишь смутно темнел густой лес зловещим, но сказочным фоном за пределами деревни.

      В прежние дни Витя любил смотреть на туманное поле ранним утром – там паслась всегда белая лошадь. Проступая очертаниями в призрачной дымке, она сама казалась сотканной из тумана.

      Где ж то сейчас эта лошадь старосты, угнанная вместе с остальным деревенским скотом…? Возит ли телегу, тянет ли орудийный ствол, или пошла на жаркое давно…? Вся жизнь вот так переменилась, как по мановенью…

      – Баба Сейда точно ещё не ушла? – спросила мама,

      мельком посмотрев на избу соседки, полускрытую туманом.

      – Да точно – дожёвывал Витя. – У неё б тогда калитка по другому была закрыта.

      – Ладно… – вздохнула мама, и открыв шкаф, принялась вынимать оттуда две большие, сухо потрескивавшие плетёные корзины.

      И в этот момент баба Сейда вышла на крыльцо своей избы.

      – Мам, она на улице уже! – всполошился Витя, выскочив из-за стола.

      Баба Сейда меж тем, повесив замок на дверь, стала осторожно спускаться по ступеням, опираясь на посох. В другой руке она держала маленькое лукошко.

      – Мам, скорее! – Витя бросился к корзинам.

      – Подожди! Возьми в дорогу – мама быстро положила тонкий свёрток в одну из плетёнок.

      Там – мальчик знал – был ещё один кусок хлеба. Нетерпеливо гарцуя на месте, Витя застёгивал полупальто.

      А мама, взяв со стола луковицу, попыталась положить её в корзину – к свёртку с хлебом.

      – Мама! Ну, не буду я его есть! – Витя хапнул обе корзины и побежал к двери.

      Снаружи, баба Сейда тоже двинулась к калитке через двор, тяжело переваливаясь медвежьим шагом.

      – Витенька, смотри там осторожно! – крикнула мама ему вслед. – Не попадись ей!

      – Не попадусь, она глухая! Да ещё туман! – Витя дёрнул кухонную дверь, нырнув в тёмные сени.

      На улице было свежо и по волшебному загадочно и бело.

      Кругом стояла тишина. Скрип дверных петель в ней прозвучал особенно громко, когда Витя выскочил из дому на мокрое крыльцо. Бросив взгляд на дорогу, он различил силуэт бабы Сейды, через миг уже пропавший в тумане.

      Сжимая две свои громадные корзины в одной руке, Витя торопливо протиснулся через калитку в узкую щель. И прежде чем её захлопнуть, мельком оглянулся – в крошечном окошке избы за мутным стеклом