Изнанка. Сергей Палий

множество функций: от выявления кино-, видео-, фотосъемки, записи на аудиоприемные устройства и лазерного съема информации до комплексного обеспечения антитеррористической деятельности. Подобным оборудованием под завязку были нашпигованы технологические каверны этого здания.

      Генерал сегодня был, что называется, в форме. Золотистые погоны на зеленом кителе давили на собравшихся, словно два постсовковых пресса, лампасы готовы были в любую минуту бордовыми бичами хлобыстнуть под коленки и заставить повалиться ниц... Но основной психологический нажим все-таки исходил не от уставного чехла, а от самого гэбэшника. Его глаза прятались под тугими надбровными арками, но в нужный момент умели промелькнуть едва заметными бликами и буквально опалить шевелюру непокорного. Губы прямым тонким шрамом разрезали нижнюю часть лица – от щеки до щеки; скулы были покрыты заскорузлыми следами язв – видимо, от юношеских угрей. Он, будучи совсем пацаном, начинал работать еще на КГБ и умудрился, пережив многочисленные идейные и кадровые катавасии, остаться в разведке по сей день. Генералу было уже далеко за пятьдесят, но никто покамест не решался рискнуть «уйти» его на пенсию.

      – Ерошин, – медленно просипел он, умерив наконец первую вспышку ярости на подчиненных, – кого ты там нашел?

      Поджарый полковник с лоснящейся лысиной относительно спокойно, но все же чересчур чеканно ответил:

      – Альберт Агабекович Аракелян, родился в Ереване в 1969-м, эмигрировал в Россию в тринадцатом, когда в Армении началась первая гражданская. Доктор психологических наук, профессор и так далее и тэ пэ. Специализируется на теоретических проблемах С-психологии и психиатрии...

      – А чем занимается наша ведомственная экспертиза?

      – Начальник отдела в отпуске. Отозвали. Зам – в стационаре, допился...

      – Ты, Ерошин, по-моему, старательно не желаешь три железных звезды на одну вышитую поменять... После совещания – рапорт на стол. С экспертами разговор будет особый. Зама – взашей! Начальнику – строгий с занесением!

      – Есть.

      – Так... Слушай, а этот твой... э-э...

      – Аракелян.

      – Во-во... Аракелян. Он на базарную площадь не поскачет после нашей беседы трезвонить о... ну, о всяком, в общем?

      – Не должен, товарищ генерал, – осторожно ответил Ерошин, пригладив остатки волос над левым ухом. – Я приказывал проверить: чист, как агнец, и так далее и тэ пэ. Вот материалы. – Он чуть двинул пальцами тощую папку.

      – Засунь ты свои материалы... – устало вздохнул генерал. Тяжело, по-старчески. В этот момент на его высоком лбу особенно отчетливо проявились глубокие перекрестки морщин. – Пусть зайдет.

      Полковник Ерошин едва заметно кивнул в сторону двери, и она тотчас открылась. Молодой лейтенант отошел в сторону, пропуская внутрь низкорослого пожилого человека в дорогом костюме, и тут же ретировался.

      – Присаживайтесь, Альберт Агабекович, – махнул рукой генерал. Потер большими желтоватыми ладонями впадины глаз и снова тяжко вздохнул: – Прошу вас...

      Ученый