Кроваво-алая. Кира Сладкова

а потом и вовсе скрывается за занавеской. Шум нашей схватки скрывает громкая музыка снаружи, бухающая громкими басами в теле.

      Стискиваю зубы, резко утыкаюсь ладонью дьябольеру в грудь и вытягиваю из него его естество. Ревет от боли, а я не теряю времени и рублю-рублю-рублю!

      Резкий рык – разрывает меня чуть ли не напополам, реву от боли, но еще один рывок и ослабевает. Раны не затягиваются слишком быстро, а потому мой живот и ноги все еще сочатся кровью непростительных ран.

      Плевать.

      Забываю о боли, исключаю ее из уравнения, беру Вэнса за лицо – получаю удар под дых… искры из глаз сыплются. Но нет уж. Не в этот раз.

      Хватаю за самое сокровенное – за член и тяну на себя. Ревет от боли, тут же меняется в лице, а мне удается уложить его на спину. Седлаю его, стискиваю зубы, ору и рублю. Удар, удар, удар, удар, удар, удар!

      Хватает меня за горло, но я уже вошла в раж, не могу остановиться. Адреналин в крови кипит желанием уничтожить. Клинок резко в сторону и отрубленная рука Вэнса летит в сторону. Снова ревет и заливает пол кровью, смешивая ее с моей. Улыбаюсь, а потом начинаю бить его по лицу. В моей ладони концентрируется его же сила, которую я вытягиваю за мгновение до удара. Как учил Ян.

      Удар – кричит, дергается, пытается перехватить свободной рукой. Еще удар, еще, еще! Еще!!! Ненавижу!!! Ненавижу!!!

      Не поняла, когда удар в висок пришел, но отключилась моментально. Не знаю, сколько валялась в отключке, но сознание как будто бы сошлось со мной в одном мнении: сегодня мы убьем эту тварь.

      Прихожу в себя, в ушах звенит, но вижу, как этот ублюдок ползает в луже нашей крови и пытается обнаружить свою отрубленную конечность. Вскочить не получается, но все же нащупываю клинок – оборачивается как раз вовремя, а посему лезвие входит ему в предплечье. Пробует снести меня, хватает поперек, но меня уже не остановить. Наношу рубящие движение…

      Боль – реву! Этот ублюдок прокусил мне плечо и оторвал кусок с мясом. Тварь!

      Очередной раз вцепляюсь в него и выдергиваю из него силы. Ослабевает хватку, стонет, локтем со всех дури ударяю его в весок. Выдыхает стон и валится с противным хлюпаньем в лужу крови. Резко добираюсь до него и снова рублю, режу его ослабевшее тело, кричу, ненавижу!

      Понимаю, что остается немного, откладываю клинок, хватаю его за волосы, приближаю к себе. Ударяю по лицу, чтобы пришел в себя на секунду. Лицо – одно сплошное кровавое месиво. Хорошо.

      – Это тебе за Тэона, – озвучиваю.

      Пытается что-то сказать, но вместо этого захлебывается кровью. А я ударяю его затылком об пол, разбрызгивая кровь в разные стороны и принимаюсь добивать. С каждым ударом срываюсь на крик, горло болит, да и все мое израненное этим уродом тело. Но я не останавливаюсь, ненависть требует вырваться наружу.

      Ненависть требует жертву.

      Дохожу до абсолютной точки безумия, когда сдирать кожу голыми руками нечто необходимое и обязательное, выдавливаю