Исполни свое желание. Лада Бажен

без видимых усилий, на игривой летящей волне.

      – Звучит просто сказочно, – скептически ухмыльнулась Маша.

      – Ты спрашивала, почему я счастливая. А причина проста: начало меняться мое отношение к миру. Знаешь, как в тех высказываниях про пессимистов и оптимистов: если в пропасть срывается пессимист, он кричит «падаю!», оптимист – «лечу!». Это о разном отношении к миру при равнозначных обстоятельствах. Недавно я попала на тренинг, который вела довольно известный в нашем городе психолог, Марта, и там я начала понимать, как можно менять привычную картину мира, которая тебе осточертела и тянет тебя назад. Мне понравились новые ощущения, и я иногда хожу к Марте на тренинги. А сейчас еще у нее на сайте, который я часто просматриваю, чтобы решать свои душевные неурядицы, появился новый блог, очень интересный! Представь, автор блога описывает то, как она выполняет задания Марты и что нового с ней случается. Я тоже стала выполнять задания, это же интересно! Вот сейчас я учусь улыбаться, как видишь. – И Александра продемонстрировала свои ровные зубы. – Присоединяйся!

      – Да нет, спасибо, это как-то… неестественно для меня. Мне кажется, все само собой должно происходить, натуральным образом. Улыбаться стóит, когда есть причина, а пока что пора поплакать.

      – Происходить само? Без труда? Ха! Еще и когда ты в яме? Без труда из ямы не выберешься. Надо усилие приложить.

      Танцевальное занятие тем временем закончилось, Маша попрощалась с Александрой, построила детей парами и повела в группу.

      «Она выглядит как сектантка, – подумала Маша. – Как можно просто улыбаться? Без причины. Может, еще клоуном вырядиться? Нет, это все глупости».

      Заглянув в спальню, Маша увидела, что оставшиеся дети, чьи родители не платят за занятия танцами, спят. На батарее висела простыня, и Маша спросила у Гали:

      – Зачем ты повесила простыню на батарею?

      – Костя уписался. Надо высушить.

      Костя, молчаливый, вечно испуганный мальчик с огромными голубыми глазами и с тонкими русыми волосами, казалось, существовал в своем личном мирке, недоступном для всех.

      – Так надо отдать в стирку, – сделала попытку Маша.

      – Он через день писается, так что ж, каждый день ему стирать? Пан-барон какой. Нет уж, поспит и так. Пусть учится сдерживаться, – отрезала Галя.

      А на следующий день Маша увидела, что Галя положила на кровать Кости с его высушенной простыней Лизу. «Костя не пришел, а на кроватях у окна я уже начала белье снимать», – объяснила Маше Галя.

      Чем дальше, тем меньше хорошего видела Маша в детском саду. Она будто приучилась фиксировать внимание только на плохом, на том, что ее шокировало, возмущало. То, как дети оживлялись утром при виде друг друга, как они радостно играли на прогулке, как лепили и рисовали, а вечером гордо показывали свои шедевры родителям, – все это уже не радовало Машу. Ей хотелось революции устоев.

      По дороге домой она встретила Александру, красующуюся в модном платье, улыбающуюся.

      – Аля,