Memento Finis. Волосок Ангела. Денис Игнашов

он объединил нас, прекратив наши распри. Он наш объединяющий стержень и этим очень важен сейчас. Но когда Александр нам будет не нужен, мы уберём его, принеся в жертву великой истории. Поверьте, в памяти потомков он навсегда останется молодым и сильным, он будем ярким примером могущества человеческого, химерой своего вечного образа привлекая неуёмное желание власти. Александр ― это наш авангард, мощью своей воли прокладывающий нам путь в души человеческие. Придёт время и наша слабость станет нашей силой. Змея пока дремлет, но она не упустить своего момента ужалить.

      Лисимах насупился и недовольно промолвил:

      – Вельзевул, я всегда с особыми доверием отношусь к твоему слову. Надеюсь, ты окажешься прав.

      – Верь, мой дорогой Молох, ― с улыбкой сказал Антигон, ― будущее принадлежит нам.

      Антигон встал со своего места, подошёл к пологу палатки и слегка отдёрнул его. Солнце уже совсем скрылось, и яркий красный закат ленточкой вытянулся на горизонте, отступая в глубину моря под натиском темноты.

      – Завтра будет тяжёлый день, ― сказал Антигон. ― Тяжёлый и великий день: придётся поработать мечом… А пока надо отдохнуть.

      Первым из палатки вышел хмурый и решительный Лисимах. Неарх задержался, оставшись с Антигоном наедине.

      – И всё-таки я не вижу смысла в уничтожении города, ― сказал критянин.

      – Айшма, ты просто отвратителен в своей жалости! ― воскликнул Антигон, усмехаясь. ― Хочешь лишить нашего малыша Молоха его любимого занятия? Ты же знаешь, он как упрямый ребёнок, просто обожает свою игрушку-смерть и пока с ней не наиграется, не успокоится. Дай напиться его мечу крови, иначе эта неудовлетворённая страсть окончательно лишит его рассудка.

      – В городе десятки тысяч женщин и детей. Если мы всех убьём, эта излишняя жестокость отвратит от нас жителей других городов, и тогда они будут сопротивляться нам с ещё большей ожесточённостью.

      Антигон на мгновение задумался.

      – Может быть ты и прав… Хорошо, я поговорю сейчас с вождями сидонян, и мы что-нибудь придумаем, ― ответил он и попрощался с Неархом до утра.

      Утром следующего дня призывный трубный рёв возвестил о начале нового штурма Тира. Осадным орудиям удалось обрушить южную стену города; македонские воины во главе со своим бесстрашным царём Александром ворвались в город. Резня продолжалась весь день и приостановилась только с наступлением сумерек. Шесть тысяч тирян было убито в тот день. К вечеру нападавшие просто устали убивать, но жажда крови их ещё не была утолена. На следующий день македоняне распяли ещё две тысячи горожан, попавших им в плен. В живых из тех, кто находился в городе во время штурма, остались только те немногие, кто успел спрятаться в храме Мелькарта. Александр не посмел осквернить святое место своего любимого человека-бога Геракла, даровав укрывшимся там жизнь.

      Македоняне, вероятно, исполнили бы своё обещание и уничтожили всех тирян, но стало известно, что бóльшая их