Четыре цвета бессмертия. Мария Горан

придал ей немного сил, как всегда.

      – Можно и так сказать. Эта тема ведь не входит в категорию «запретных»?

      «Для чего они думают нас туда возили, интересно?» – последнее слово в его вопросе вызвало какие-то неприятные ассоциации. Однако, вампиры не взяли с них каких либо клятв и обещаний. Конечно, тайна личной беседы – вещь вполне естественная. Но в случае необходимости держать в секрете прочие детали поездки, кто-нибудь из посыльных или провожатых наверняка их проинструктировал бы.

      – Вы, главное, не волнуйтесь. Эдвард в курсе нашей беседы. Мы не какие-нибудь тайные агенты, – улыбнулся здоровяк.

      – Эдвард? – Марта аж встрепенулась. – Откуда вы его знаете?

      – Как откуда? – Савелий Гавриилович коротко засмеялся. – Мы с ним много работаем. Он же представитель в Алом еще с момента подписания первого договора.

      Образ работающего Эдварда на секунду взбудоражил ее воображение своей невероятностью, но не было времени отвлекаться от текущей беседы. Что-то в словах этого приветливого человека напротив не клеилось. Марта чувствовала: он явно лукавит, но вот что именно не соответствует действительности пока сказать не могла.

      – А, тогда ладно. Спрашивайте.

      С этого момента беседа приобрела деловой характер. В целом их разговор вращался вокруг примерных размеров Гнезда, количества зданий, технологий, с которыми девушки столкнулись, и все в том же духе. Марта кое-как описала то, что видела. В душе она была уверена, что, если вампиры хотят что-то скрыть, они это скроют. Не зря же эти люди, судя по их вопросам, даже с военных спутников не могут получить нужную им информацию.

      Пока Польский задавал вопросы, а его напарник шуршал ручкой, в голове возникали какие-то посторонние мысли. Эти двое казались ей странно парочкой. Здоровяк смахивал на представителя силовых структур, какого-нибудь бюро безопасности или спецслужбы, а Корышев был каким-то мутным. Он не походил ни на чиновника, ни и на следователя. Для ученого слишком цеплялся за правильность названия организации. В представлении Марты, люди науки не зацикливаются на точности административных формулировок, их больше свои термины и теории интересуют. То, как он поправил напарника, как сейчас записывал ее слова – было в этом что-то неприятное. Как будто тебя анализируют. «Вот оно! Он, наверное, что-то вроде психолога, – образ Леонида Петровича наконец «сложился», – Может быть, он и не мои ответы фиксирует».

      С этого момента Марта начала отвечать немного иначе. Конечно, она не лгала. Сейчас тем более не было смысла. Но ей резко захотелось скрыть тот смысл, которое она вкладывала в их визит. Несмотря на весь скепсис, девушка понимала: для нее поездка в Гнездо имела почти сакральное значение. Тем более, что Кипер, пускай в своей манере и без внятного финала, открыл им тайну возникновения темной расы. Она не хотела давать даже намека на знание, к которому ее допустили. Девушка уцепилась за идею «запретности» происходившего в гнезде. Интонации, жесты, слова она подбирала так, чтобы выдать волнение, смущение, страх и томность, сама не понимая, откуда