Подарок принцессе: рождественские истории. Людмила Петрушевская

будет так.

      Она вышла в прихожую.

      Внизу орало пьяное семейство. Женщины вопили обычное «убивают!». Мужики толклись. Топот, удары, грохот железной двери.

      Вошла в комнату.

      Мать подняла глаза. Они у нее стали квадратными.

      – Клавочка! – сунулась она в спальню. – Принцесса надела твое платье! Иди посмотри!

      Клавочка вышла, воспаленными черными очами взглянула на Оксану и слегка свела губы в кружок. Это у старушки была улыбка радости, не иначе. Мимика после всего пережитого сохранилась у нее небогатая.

      – Как Пенелопа как бы Крус, – вдруг сказала Клавочка. – Вылитая.

      Радостная мама Нина воскликнула:

      – Да! Вот у нас на даче, еще Оксаночка маленькая была, пошли мы за грибами. Заходим к соседке, Вера Игнатьевна ее звали. Она сразу так к зеркалу и мажет рот помадой. А лет ей было семьдесят вроде восемь. И она с корзинкой выступает в поход. Моя мама ей говорит: «Теть Вер, мы же в лес прёмся, че ты накрасилась?» А она ответила, вот никогда не забуду: «А может, это там и произойдет?»

      Мама Нина всегда старалась чем-то повеселить свою публику, но часть публики в данный момент ее не поняла и реагировала так:

      – Ни к селу, мама, ни к городу.

      Клава, правда, сделала опять рот сердечком.

      В это время в дверь затрезвонили.

      – О господи! – возопила мама Нина и нехотя пошла в прихожую.

      Она открыла дверь на цепочку, опасаясь нижних. В щели виднелся какой-то молодой мужик в пальто.

      – Там убивают кого-то, здравствуйте! – сказал мужик. – Надо милицию срочно. С наступающим вас!

      – Что касается милиции, то не беспокойтесь, – отвечала мама Нина специальным насмешливым голосом, – милиция к ним как бы уже не ездит. Когда убьют, говорят, тогда вызывайте.

      – Так, погодите, – не понял мужик.

      Но она уже захлопнула дверь и помчалась в кухню, потому что несло чем-то подгорелым, курица подпеклась, что ли?

      В дверь снова зазвонили.

      – Ой, не обращайте внимания, – крикнула мама Нина. – Соседи передрались опять. Телефон им нужен!

      Звонок дребезжал.

      Оксана, сидящая за компьютером, нехотя встала, прихватила телефон и поплелась открывать.

      Она машинально скинула цепочку и распахнула дверь. Пусть позвонят. Люди же.

      – Простите, – гулким басом сказал немолодой мужчина лет тридцати двух. Он держал в руке сумку, у ног его стоял хороший чемодан. – Можно вас?

      – Да? – отвечала Оксана, нетерпеливо кивая.

      Вдруг из комнаты истошно завопила Клавочка:

      – Ааай! Ааай! Оооой! Ооой! Миша! Миша!

      Что-то с грохотом упало, видимо стул.

      Мама Нина метнулась из кухни туда.

      Оксана стояла, не зная, что делать. Клава явно сошла с ума. Захлопнуть тут же дверь перед незнакомым человеком было неловко, неудобно. Он смотрел остановившимся взором на Оксану. Он был какого-то иностранного вида. Он был не похож на посланца из дикой квартиры.

      Оттуда, кстати,