Доктор Джонс против Третьего рейха. Александр Тюрин

настроение стало простым, конкретным, будничным, и вот тут-то…

      Вот тут, собственно, события и начались.

      – Я предупреждал, что мы с вами еще встретимся, – раздался сзади голос, – но не предполагал, что так скоро.

      Джонс обернулся – вместе со стулом.

      Уильям Питерс, малорослый представитель племени разведчиков, стоял с подносом, на котором дымился обед, и приветливо улыбался.

      – Разрешите составить компанию? – спросил он. Не дожидаясь ответа, разрешил себе сам: сел напротив Джонса, загородив таким образом ему вид на парк. – Приветствую вас, док. Мы, кажется, опять не поздоровались?

      – А где ваш приятель? – вяло откликнулся Джонс.

      – Приятель? У меня нет приятелей, по должности не положено.

      – Ну, ассистент. Который похож на Кинг Конга, сбрившего шерсть.

      Майор Питерс повернул голову и посмотрел вбок. Джонс также посмотрел вбок. Сержант размещался неподалеку – сосредоточенно ел в компании младшего клерка из ведомства секретаря университета. Клерк был молоденькой женщиной, поглядывавшей на сержанта с пугливым восхищением.

      – У меня к вам дело, – сообщил майор Питерс, предварительно наполнив рот холодной закуской.

      – Я обедаю, – напомнил Джонс без какой-либо надежды быть понятым правильно.

      – Приятного аппетита, – кивнул собеседник. – У нас появились новые сведения, которые опять косвенно связаны с вами, мистер Джонс… А что, хорошо тут у вас кормят, почти как в Вашингтоне.

      – Что за сведения?

      – Особенно паштет, – сказал майор, энергично глотая. – Я питаюсь в столовой при Пентагоне, но там паштет обычный: печень, масло, лук, сельдерей, морковь, яйцо, перец. А у вас еще мускатный орех добавляют. Не пробовали? И гренки прекрасные.

      – Верю вам на слово.

      – Я прошу прощения, что в прошлый раз не мог быть с вами в достаточной степени откровенным. Сейчас обстоятельства изменились, и мы решили дать вам полную информацию. Вынужден предупредить о строгой конфиденциальности нашей беседы.

      – О строгой конфиденциальности? – переспросил Джонс, оглядываясь по сторонам. За столиками сидели преподаватели, секретари, деканы, клерки. Кто-то в компании, кто-то в одиночестве. Посетители переговаривались, звенели посудой, шумно сдвигали стулья. Конечно, было не так людно, как в студенческой столовой, но все же…

      – Чем больше народу вокруг, тем меньше шансов, что вас кто-нибудь услышит, – рассеял разведчик его недоумение. – Можно было бы уединиться в офисе, у вашего декана или снова у ректора, но это может привлечь внимание. Что касается содержания нашей беседы, то все сказанное должно остаться между нами, чем бы встреча не закончилась.

      – А чем, собственно, она кончится?

      – Очень просто: мы либо договоримся, либо нет. Итак, могу я рассчитывать на вашу порядочность?

      – Ваши тайны умрут вместе со мной, – удачно пошутил профессор Джонс.

      – Надеюсь, это