Впереди идущие. Алексей Новиков

мнение теперь, когда я переработал «Портрет» заново?

      – И когда, увы, явился «Портрет» на страницах «Современника», давно потерявшего право на имя, данное Пушкиным? Что я могу и теперь сказать о «Портрете»? Неминуема гибель таланта, прельстившегося золотом. Но к чему вся эта чертовщина? И таинственный ростовщик, и старый портрет, и загадочное его исчезновение на аукционе… Гибель художника, погнавшегося за деньгами, происходит в жизни куда проще. Золотой телец не нуждается в фантастике, но оттого только страшнее становится гибель его жертв. Но дивно хороша, Николай Васильевич, к примеру, та сцена в «Портрете», – Белинский вдруг рассмеялся, – где квартальный надзиратель рассуждает о картинах. Воистину гениальный эскиз!

      – Да, – подтвердил Гоголь. – Квартальные надзиратели как-то издавна пришлись мне с руки.

      – Только ли квартальные, Николай Васильевич? И «Портрет», и «Рим» – все сейчас отступит перед «Мертвыми душами». Решительно все! Не знаю я, что будет далее в поэме. Но все, что до сих пор написано в ней, никто, даже вы сами, не в силах изменить, как судья, который произнес приговор во всеуслышание.

      И тут, глядя на Гоголя, забыв все смутные впечатления от разговора, Белинский сказал, сам смущаясь своего порыва:

      – Вся любовь моя к творчеству связана с вашей судьбой, Николай Васильевич! Не будет вас – и прощай тогда для меня и настоящее и будущее в нашей художественной жизни. Нельзя жить без ваших созданий.

      В глазах Гоголя зажглись теплые огоньки. Но тотчас и погасли от какой-то тяжелой думы.

      – Да поможет и вам и мне милосердный бог! – тихо, едва слышно сказал он.

      – Бог?! – Белинский ответил строками из любимого «Демона»:

      Он занят небом, не землей…

      – Не кощунствуйте! – в ужасе перебил Гоголь. – О, вы еще не знаете, какую дань платите дьяволу! Вы не знаете, какие страшные сети готовит он для тех, кто возводит хулу на духа! – Гоголь весь трепетал, объятый ужасом.

      И снова с тяжелым недоумением и тревогой взглянул на него Белинский: что творится с автором «Мертвых душ»?

      В комнату вошел Прокопович и стал зажигать свечи.

      – Вот и кстати, Николаша! – Гоголь на глазах Белинского опять переменился. – Беседовали мы тут с Виссарионом Григорьевичем о разном, – сказал он бодрым голосом. – А теперь хочу при тебе его просить. Я очень тороплюсь с отъездом, – обратился он к Белинскому, – а Прокоповичу оставляю хлопотливое дело. Знаю ваше доброе к нему отношение, но и со своей стороны прошу: при надобности помогите человеку, вступающему на стезю книгоиздателя.

      Только тогда, когда Гоголь пожал на прощание руку Белинскому, он сказал таинственно, словно вернулся к недавнему разговору о «Мертвых душах»:

      – Верьте мне, все объяснится во времени.

      Глава семнадцатая

      А может быть, и прав был Гоголь, когда советовал не спешить с суждением о «Мертвых душах»?

      Но как можно ждать! На «Мертвых душах» неминуемо