«…Ваш дядя и друг Соломон». Наоми Френкель

общем-то, йогурт я не любила, но дядя Соломон говорил:

      «Ешь, детка, это ведь йогурт особый. Его производит компания «Тнува». Ты понимаешь, «Тнува»!»

      Для него это звучало не менее свято, чем упоминание о пропавшем друге.

      «Тнува» была оригинальной израильской компанией по сбыту молочных продуктов, и она вызывала у дяди особую гордость.

      «Я проглочу этот йогурт, дядя Соломон, только при условии, что ты мне расскажешь о своем друге. Только правду, а не всякие сочиненные тобой байки».

      «Он был праведником, детка, аскетом, истязающим плоть, всю жизнь был одинок и чурался всех удовольствий этого мира. А почему? Потому что в нем еще одна дополнительная душа, предназначенная для великих дел. Праведник Элимелех всю свою жизнь был подавлен, удручен, измучен. Ибо не знал, почему Бог удостоил его этой душой, которой он считал себя недостойным. И потому решил стать отшельником, день и ночь поститься и пребывать в молитве…»

      «Дядя Соломон, я не понимаю. Что это вдруг он праведник? Лучше бы уже индусский принц».

      «Нет. Он – праведник. И он всеми силами пытался познать, для какой цели ему дана эта вторая, а быть может, и первая – душа, и почему он ее удостоился. Долгие годы он прожил так, и единственной его радостью было – одиночество».

      «Но, дядя Соломон, ты забыл, что у него есть жена, Эвелия».

      «Эвелия была у него, когда он был индусским принцем. Теперь же, когда он праведник, нет у него жены».

      «Так он что, каждый раз кто-то другой, твой Элимелех?»

      «Каждый человек каждый раз кто-то другой или что-то другое. А теперь ешь йогурт».

      «Нет. Сначала расскажи мне все до конца».

      «О праведнике Элимелехе?.. Ну, прошли долгие годы его аскетической жизни, без отдыха, лишь с молитвой. После многих лет освобождение от этой дополнительной души не пришло. И тогда праведник Элимелех сказал себе: все эти зряшные мечты и чумные сны уничтожились. Встал, оставил свое жилище, вошел в море и исчез».

      «Он вернется, дядя Соломон, я уверена, что вернется».

      «Конечно же, вернется, детка. А теперь ешь йогурт, Адас».

      И я глотала нелюбимый мной йогурт во имя любимого дяди.

      Однажды дядя Соломон приехал и, как обычно, взял меня на набережную Тель-Авива. Нашли наш ящик, уселись, дядя говорит:

      «Знаешь, я обнаружил Элимелеха».

      «Обнаружил? Где?»

      «В Иерусалиме».

      «Возьми меня к нему».

      Дядя замялся, и я поняла: не возьмет он меня к своему Элимелеху. Ведь это его праведник. С этого момента, как нашел он своего исчезнувшего друга, так и перестал рассказывать байки о нем. Я называю имя его друга, а дядя молчит. Одно лишь запечатлелось в моем сердце – Иерусалим это город Элимелеха.

      Пришло время, и переехали мы жить в Иерусалим. Отца моего назначили важным чиновником в региональное управление по налогам. Но связь с дядей Соломоном не прервалась. Во-первых, у дяди были дела и в Иерусалиме. Я же все каникулы проводила в кибуце у дяди Соломона и тети Амалии. Детей у них не было. Отец и мать обычно говорили, что любовь дяди Соломона ко мне связана с тетей Амалией, которая