Лабрадор. Даниил Каренович Агабекян

для такого мастера, как ты, это не так уж и сложно.

      – Мы с братом постоянно делали всякие деревянные штуки. Он приходил с работы, и мы вырезали фигуры для шахмат, мечи, игрушечных солдатиков, но это пока что самая сложная вещь на моей памяти. Если бы брат был здесь, то всё было бы гораздо проще.

      – Да, но здесь Дохлый.

      – Что ты имеешь в виду?

      – Он напомнил тебе брата, поэтому ты так рьяно был за то, чтобы он стал главным.

      – А тебе самому не кажется, что из него выйдет отличный вожак?

      – Не подумай ничего. Дохлый славный малый, но ты меня знаешь, я плохого человека и впритык не распознаю. Просто не хочу, чтобы ты потом разочаровался в нём.

      – Не надо, Бочка, – тон его ужесточился, – я прекрасно понимаю, как ты пытаешься сказать мне, что Дохлый представляет из себя вселенский ужас. Вы со Старым будто заглянули в будущее и теперь ходите, пытаясь всех предостеречь. Пророки гребаные. Но у меня своя голова есть, так что не надо меня воспитывать!

      После этих слов Сопливый встал и ушёл. Бочка с глубоким чувством сожаления проводил его взглядом.

      – Я тоже боюсь Дохлого. Я положил ему в рюкзак своего разведчика, и он мне такое рассказал… – оторвавшись от игры, заявил Пчела и потом снова принялся раскладывать свои деревянные фигурки.

      ГЛАВА 5

      Банда лабрадоров затаилась во тьме. Дохлый стоял впереди всех и внимательно изучал округу. Козерог одним глазом следил за его спиной, а вторым контролировал остальных членов стаи, дабы те не наделали глупостей. Сопливый хвастался своим новым луком перед Старым. Было видно, что на Старого оружие не производило никакого впечатления, так как выглядело оно точно так же, как и все остальные луки Сопливого. Жук казался позеленевшим, и это было заметно даже сквозь камуфляж на лице. Как он сам объяснился, он переел каких-то заколдованных веточек, и теперь из него начала выходить порча, которую он сам на себя и наложил. Бочка держал флягу Жука и утешительно хлопал того по спине. Пчела остался в лагере за главного и гордо патрулировал территорию лагеря. А в деревне было тихо. Так же тихо как в тот раз, когда здесь впервые появился Дохлый. Эта мысль заставила его занервничать.

      – Черт, неужели опять?

      – Что значит «опять», Дохлый? – Сопливый смотрел на лидера лабрадоров абсолютно не понимая, что тот имеет в виду.

      – Тишина. Очень знакомая мне тишина.

      – Конечно, ведь сейчас ночь, и все давно спят.

      – Нет, в это время всё должно быть иначе.

      «Не слышно пьяных мужиков, шастающих по округе и распевающих песни о войне. Не слышно ворчания старух, загоняющих детвору домой. Цыгане не пляшут и не поют, ни кудахтанья кур, ни шума ветра не слыхать», – подумал юноша.

      – Мне кажется, здесь опять что-то произошло.

      Козерог изумлённо почесал затылок и нахмурил брови.

      – Мы поняли, Дохлый. Что будем делать?

      – Жук остаётся здесь и ждёт нас, все остальные идут за мной. Держитесь друг от друга на расстоянии двадцати