Империя Зла. Юрий Никитин

в мгновение ока на берег. В сотне шагов за полосой мокрого песка остановились, прикрывая стальными бортами высаживающихся.

      Последним выехал бронетранспортер. Виллер, сидя наверху в окружении бравых коммандос, жадно подался вперед. Вот она, проклятая Россия – последний заслон на пути США к мировому господству!

      Оставляя глубокие следы на мокром песке, коммандос пробежали вперед. Виллер слышал тяжелое, но ровное дыхание этих могучих тренированных парней, выращенных на свежем мясе, напичканных витаминами, лабреджастами и стимулирующими бурный рост мышц гормонами.

      Каждый нес на себе, помимо бронежилета, автоматическую винтовку с запасным боекомплектом, за спиной в ранце медпакеты и сухой паек, на поясе плотно сидят гранаты, фляга и штык-нож. На шлемах десантников микрофоны и наушники, можно разговаривать с каждым в отдельности, можно отдавать приказы сразу всем, никаких зеленых свистков, как у русских.

      С первого взгляда даже не заметишь, что и ботинки с противоминными прокладками, и униформа нашпигована чипами, что за мили засекают затаившегося тушканчика, позволяют видеть сквозь дым и туман, и что каждый десантник несет на себе электронного оборудования на сто тысяч долларов. Все окупается тем страшным впечатлением, которое производят эти жутковатые неуязвимые машины убийства. Даже неустрашимые фанатики-террористы понимают, что выстоять против одинокого коммандос немыслимо целой группе их грязных экстремистов.

      Виллер любовался своими натренированными атлетами, как дурак любовался бы какими-то дурацкими картинами или древними храмами.

      Взрывая золотой песок, подбежал Эйзен, молодой и подтянутый капитан, выходец из хорошей семьи, отец владеет фабрикой по производству крема от морщин. Виллер с удовольствием смотрел на круглое румяное лицо, веселое настолько, что даже песок на три метра вокруг блестит ярче.

      – Дожил бы, – крикнул Эйзен счастливо, – до этого дня мой дед!

      – А что?

      – Он спал и видел, как наши танки пойдут по проклятой России. И вот сейчас я иду!

      Виллер усмехнулся, ему нравился наивный энтузиазм молодого капитана:

      – Сейчас это считается Украиной.

      – Неважно! Вчера эти земли еще были советскими. И вот сейчас вбиваем пыль… как сказал великий Киплинг: «Пыль, пыль, пыль из-под шагающих сапог! Мы идем по Африке…»

      Виллер поднял голову. Яркое крымское солнце нещадно жгло, напоминая, что и здесь может быть как в Африке. По крайней мере, с водой так же скверно, хотя море вроде бы с трех сторон.

      – Советская земля, – напомнил он, – теперь она зовется русской… совсем рядом. Вон там, по той роще, проходит граница между украинской зоной и русской.

      – Разве Крым не украинский?

      – Русские не стали за Крым спорить, – объяснил Виллер, – они просто арендуют часть этого полуострова под свои военные базы. Понятно, арендовать дешевле, чем кормить это вот все пространство, где нет ни черта и куда деньги пойдут,