Меня убьют четвертым выстрелом. Виктор Горошин

в Атланту и не отходить от дома дальше химчистки.

      – Какие три года? – растерялся Фрэнк.

      – Милый, ты же не думал, что я там управлюсь за неделю. У нас есть свои производственные процессы, которые требуют определенного количества времени. В любом случае, не забивай себе голову этими мелочами.

      – Ничего себе, мелочи. В моем возрасте три года – это вечность. Я не хочу провести ее без тебя.

      – И не нужно. Я понимаю, что ты не можешь бросить на произвол судьбы своих музыкантов, но мы же будем совсем рядышком. В любом случае, гораздо ближе, чем сейчас.

      – Убийственный сарказм. Все-таки злишься, что я уехал.

      – Вовсе нет. Счастлива за тебя. Коллекционирую все, что могу найти в сети о твоем триумфе. Но и тебе хочу дать повод мною гордиться.

      – Я горжусь тобой.

      – Знаю, любимый. И очень это ценю. Вот и стараюсь тебя не разочаровать. Правда, у меня это классно получается?

      – Бесподобно, – согласился Фрэнк. – А давай ты организуешь бесперебойную работу хирургов где-нибудь в Атланте?

      – Хотелось бы, – вздохнула Лариса. – Только я у тебя пока девчонка подневольная. Куда зовут – туда еду. Вот стану министром здравоохранения…

      – Я сдохну к тому времени.

      – Хорошенькое мнение о моих карьерных перспективах.

      – Ты все время забываешь сколько мне лет.

      – А сколько? Перестань прибедняться, дорогой. Вон какие нагрузки выдерживаешь, а потом еще болтаешь полночи.

      – Я сейчас говорю не только о себе.

      – А о ком? Обо мне? Так успокойся: для меня ты эталон вечной молодости. А твой волшебный портрет хранится у меня на чердаке. Вот пусть он и стареет.

      – Лариса, мне почти пятьдесят. И я очень хочу сына.

      На экране дисплея Фрэнк увидел, насколько серьезной вдруг стала Лариса. Ее чуть насмешливое выражение лица, которое не покидало ее даже в самые тяжелые моменты жизни, сразу куда-то исчезло.

      – Я обязательно рожу тебе сына, Фрэнк, – сказала она. – Такого же талантливого и чуточку неуклюжего, как и ты. Только подожди немного. Мне нужно несколько лет, чтобы закрепиться на своих позициях. У нас обязательно будут дети. Я им даже имена уже напридумывала. Но я хочу, чтобы они могли гордиться не только своим отцом, но и своей мамой. Дай мне несколько лет, и я обещаю, что вернусь в Атланту и стану готовить борщи.

      – Не станешь.

      – Домработницу научу. Фрэнк, ты даже не представляешь, сколько у меня планов.

      – Представляю. Только себя в них не нахожу.

      – Фрэнк…

      – Подожди. Ты отказалась ехать со мной в Европу. Я смог понять и улетел один. За восемь месяцев ты не смогла выкроить и пары дней, чтобы здесь со мной встретиться. И опять я веду себя, как все понимающий идиот. Наконец, ты выкладываешь свой последний козырь. Оказывается, еще три года мы будем жить на разных побережьях. И все потому, что тебе предложили работу в Калифорнии. Но, согласись, и в Джорджии хватает больных людей.

      – Согласна. Но там