Краткая история премии Г. Токсичный роман. Павел Антипов

писательская резиденция на Готланде. При таком раскладе, я считаю, что всё – лучше не придумаешь. Но как быть со справедливостью? Все будут говорить, что лучшая книжка у Касцюкевіча, а правда ли она лучшая?»

      Такой уж я падкий до справедливости. Сам-то давал Касцюкевічу третье место, а первое Федарэнке. Марыйка после отвечала кому-то в фб, что я это всё написал из зависти, потому что сам мог претендовать на премию, если бы русскоязычных допускали. Но меня интересовала справедливость. Хоть, конечно, не справедливость, а «справедливость» – когда сначала объявляются правила, а потом по ним идёт игра. А то не очень понятно, что делают среди членов жюри поляки, которые вряд ли осилят 12 белорусских книг – директор института да посол.

      Глава 2. Вручение 2013

      Марыйка в Гурмане: предлагает мне стать организатором премии – Проблема Кісліцыной – Пани Эльжбета – Кто источник власти в премии – Нутрия Бухалик и её роль в создании сайта премии – Как номинируют книги: попытка осознания – Проблема Някляева – Что делать с авторами, написавшими больше одной книги – Ещё одна проблема: рецензии – Минская книжная выставка (Замза, Хадановіч, Някляеў, Федарэнка) – Шорт-лист и как его сливали – Щепаньской не нравятся бланки приглашений – Нутрия Бухалик критикует премию Г. в нашейниве – Как победил Някляеў – Церемония в Краун-плаза – Королевские креветки: ужин у посла

      Марыйка не справляется с чашкой и чай выплёскивается на столик. Я подвигаю ей оранжевые салфетки, она вытирает. Всё уже сухо, но она время от времени трёт салфетку о стол. Мы сидим в «Гурмане» на Маркса, тут продают чаи, которые можно сразу попробовать. Я только что записал Марыйку для литрадио, а теперь она предлагает мне стать секретарём премии Гедройца. Я согласен, и Марыйка долго посвящает меня в детали.

      Я листаю документы, смотрю, кто за кого голосовал. Интересно, правда ли Костюкевич получил первое место? – Правда. По документам всё сходится. Однако, здесь голоса только белорусского жюри – ни одного польского голоса. Ни тебе Шарэпки, ни директора института польского, даже Поморского нет, хоть на вручении зачитывали его письмо, кому бы он вручил премию. То есть, как я и говорил: объявлено, что жюри белорусско-польское, а оно нифига и не польское.

      В тот год белорусская литература отжалела мне должность – я стал записывать писателей для litradio.by. Не знаю, был ли это случай – то, что я записывал Марыйку, когда нужно было начинать второй сезон Гедройца, а она искала человека, который бы мог этим заняться? Кажется, это именно он и был. Марыйка вспомнила мой постпремиальный пост в ЖЖ, и моя кандидатура не замедлила появиться. Я деликатно спросил, предусматривает ли эта должность оплату, и узнал, что совсем небольшую. Но было так интересно, что я согласился на 400 евро.

      Правда, Марыйка видела проблему в том, что среди жюри была Кісліцына, с которой я накануне разругался в ЖЖ по поводу её поста про книжку Насти Манцевич.

      Кісліцына писала, что ждала от Настиной книжки чего-то тонкого, глубокого