Блин и главная улика. Евгений Некрасов

Измятого майора, отскочило и запрыгало по полу. Блинков-младший успел прихлопнуть это подошвой, поднял ногу и увидел большую ржавую гайку. Разбитое стекло не осыпалось, в нём осталась почти ровная дыра в паутине трещин.

      – Как из ружья пальнули. Сильная рогатка, – заметил Измятый майор, ощупывая вмятину в доске над своей головой. – Если бы в лоб, то сотрясение мозга обеспечено.

      – Палыч уже здесь, – сказал Блинков-младший.

      Глава IV

      Грязюкинская война

      За год и три месяца до описываемых событий, прошлой весной, мальчишки из соседнего села Большие Грязюки увлеклись стрельбой по окнам в дачном посёлке.

      На окраине посёлка был длиннющий овраг, всегда заполненный грязной жижей, потому что в штормовую погоду в него попадала вода из озера. Грязюкинцы подъезжали к нему со стороны картофельного поля, нахально становились во весь рост и пуляли из рогаток. По прямой до ближайших домов посёлка было шагов пятьдесят. Пущенная из рогатки гайка на таком расстоянии пробивала тройное остекление.

      Поселковые охранники не могли перелететь овраг по воздуху, как гайки. Пока они садились в машину и мчались в объезд, шпана успевала удрать на великах. Бороться с ней было невозможно. Не сажать же мальчишек в тюрьму за разбитые стёкла.

      Скажете, за детей отвечают родители? В общем, да. Отвечают, как могут. Но в Больших Грязюках жили самые обычные люди, а в дачном посёлке – банкиры и бизнесмены. Одно шведское окно в их особняках стоило не меньше тысячи долларов. Если сельский житель зарабатывает столько за полгода, соседи считают, что он живёт хорошо. Взрослым грязюкинцам не хватило бы жизни, чтоб расплатиться за меткую стрельбу своих детей. Самое большое, что они могли сделать, – это выдрать своего Петьку или Ваську ремнём. После такой воспитательной работы разозлённый Петька или Васька натягивал штаны, садился на велик и ехал мстить буржуям.

      Он и не подозревал, что войной против посёлка тайно командует матёрый уголовник.

      Фальшивомонетчик, которого Блинков-младший знал как Палыча, в уголовном мире носил кличку «Гутенберг», по фамилии немецкого первопечатника.

      С тех пор как Гутенберг стал подделывать деньги, он провёл двадцать шесть лет за решёткой и только три – на свободе. Выйдя из колонии в последний раз, он обнаружил, что жизнь прошла. Приближалась старость, а пенсию он себе не заработал, квартиру не нажил и не знал другого ремесла, кроме преступного.

      Никто не хотел брать на работу старого уголовника. Гутенберг еле устроился дворником, собирал утиль и бутылки и откладывал каждый лишний рубль. Он собирался рискнуть в последний раз. А для того чтобы печатать фальшивые деньги, надо сначала потратить много настоящих.

      Пока он сидел, на свободе всё изменилось. Клише старых купюр, которые Гутенберг сумел скрыть от полиции, уже никуда не годились. Теперь он решил заняться долларами, потому что они ходят во всем мире.

      Днём дворник Гутенберг махал метлой или лопатой для снега, а по вечерам