Часовщик. Геннадий Ангелов

как окажешься на пенсии. А здоровья не будет. Запомни мои слова.

      В ответ я кивнул, соглашаясь, что время летит вперёд, только не в моём случае. Оставляя сердобольного соседа, наедине, с гирей, я полил цветы, и вытащил из морозилки пельмени. Стоп. Это же самое я делал в субботу, 11 числа, только два дня назад.

      В кастрюле закипела вода, и, забросив пельмени, я стоял, и вспоминал, чем та суббота запомнилась. Наташа на работе. Уже легче. Не придёт. Родители на даче. Звонили в обед, спрашивали о здоровье, и о том, когда я, наконец, сделаю девушке предложение. Им хотелось иметь внуков, и каждый раз, мама сверлила мозг, одним и тем же вопросом. Два года отношений с Наташей обязывали это сделать. Но как обычно случается, не было денег на свадьбу, и никакие идеи, по поводу торжественного вручения кольца, в голову не приходили. Мне захотелось позвонить своему лучшему другу, Игорю, и с ним поделиться тем, куда я вляпался. Я взял телефон, и вовремя остановился. В субботу, Игорь приходил ко мне после обеда. С пивом и лещом копчёным. Надо подождать.

      Я посмотрел на часы, они показывали десять тридцать. И приговорив полную тарелку с пельменями, я завалился на диван, и включил ноут. Обратив внимание на руку, без часов, пригорюнился. Отец узнает, будет скандал. Будет считать меня недотёпой и раззявой. Надо хотя бы подделку купить, на рынке, китайскую, и надеть на руку. Может и не заметит. Когда же я их потерял?

      Вспоминая понедельник, не находил ни одного слабого места. Где бы пришлось снимать часы, класть на стол, или в карман брюк. Что-то не то. Пролистывая новости, я уже знал, какой закон приняла партия «Слуга народа», кто из звёзд с кем переспал, и какой прогноз дают синоптики на зиму.

      Звонок в дверь вывел из состояния прострации. И обувая тапочки, вышел в коридор, и открыл дверь Игорю. Тот как всегда лыбился, идиотской улыбкой, и с трудом поднимая пакет с пивом и рыбой, ввалился в квартиру.

      – Ты чего такой угрюмый, Макс? С Наташкой поссорился?

      Игорь жил в районе Дарницы, в большой, крупногабаритной квартире, доставшейся ему от деда фронтовика. Невысокий, коренастый, он больше был похож на борца сумо, чем на известного блогера, с большими, умными глазами и пышной шевелюрой. Бородка и очки, лишь подчёркивали принадлежность к современным реалиям молодёжного бума. Дровосеков – ламберсексуалов. Строгий вид придавал выражению лица серьёзность и неподдельную харизму. Грубый стиль в одежде, с рабочими ботинками, грубым, вязаным свитером, и простой, фланелевой рубашкой, выдавал горожанина. Мужчину далёкого от сельской жизни, грязных коровников, тракторных бригад, и землепашцев. Мне не нравились эти парни, тем, что больше чем нужно времени, для мужчины, проводили в ванной, перед зеркалом, не всегда умело работая триммером, и ножницами.

      Ни разу за свою жизнь, не посетив спортзал, Игорь имел прекрасную форму, и мускулы. Это «гены», деда, любил он повторять. Дед геройски сражался в Великую Отечественную, сидел в плену, после сослан в Сибирь, на Соловки. И после десяти лет лагерей, смог вернуться к привычной жизни. Правда выпить любил, и судачить про политику, сутки напролёт,