Тедди. Джером Сэлинджер

Шлеп.

      Неожиданно он весь высунулся в иллюминатор, а потом обернулся в каюту и доложил:

      – Кто-то сейчас выбросил целое ведро апельсиновых очистков из окошка.

      – Из окошка… Из окошка, – ядовито протянул мистер Макардль, стряхивая пепел. – Из иллюминатора, братец, из иллюминатора.

      Он взглянул на жену.

      – Позвони в Бостон. Скорей свяжись с лейдеккеровской группой.

      – Подумать только, какие мы остроумные, – сказала миссис Макардль. – Чего ты стараешься?

      Тедди опять высунулся.

      – Красиво плывут, – сказал он, не оборачиваясь. – Интересно…

      – Тедди! Последний раз тебе говорю, а там…

      – Интересно не то, что они плывут, – продолжал Тедди. – Интересно, что я вообще знаю об их существовании. Если б я их не видел, то не знал бы, что они тут, а если б не знал, то даже не мог бы сказать, что они существуют. Вот вам удачный, я бы даже сказал, блестящий пример того, как…

      – Тедди, – прервала его рассуждения миссис Макардль, даже не шевельнувшись под простыней. – Иди поищи Пуппи. Где она? Нельзя, чтобы после вчерашнего перегрева она опять жарилась на солнце.

      – Она надежно защищена. Я заставил ее надеть комбинезон, – сказал Тедди. – А они уже начали тонуть… Скоро они будут плавать только в моем сознании. Интересно – ведь если разобраться, именно в моем сознании они и начали плавать. Если бы, скажем, я здесь не стоял или если бы кто-нибудь сейчас зашел сюда и взял бы, да и снес мне голову, пока я…

      – Где же Пупсик? – спросила миссис Макардль. – Тедди, посмотри на маму.

      Тедди повернулся и посмотрел на мать.

      – Что? – спросил он.

      – Где Пупсик? Не хватало, чтобы она опять вертелась между шезлонгов и всем мешала. Вдруг этот ужасный человек…

      – Не волнуйся. Я дал ей фотокамеру.

      Мистер Макардль так и подскочил.

      – Ты дал ей камеру! – воскликнул он. – Совсем спятил? Мою «лейку», черт подери! Не позволю я шестилетней девчонке разгуливать по всему…

      – Я показал ей, как держать камеру, чтобы не уронить, – сказал Тедди. – И пленку я, конечно, вынул.

      – Тедди! Чтобы камера была здесь. Слышишь? Сию же минуту слезь с саквояжа, и чтобы через пять минут камера лежала в каюте. Не то на свете станет одним вундеркиндом меньше. Ты меня понял?

      Тедди медленно повернулся и сошел с саквояжа. Потом он нагнулся и начал завязывать шнурок на левом полукеде – отец, опершись на локоть, безотрывно следил за ним, точно монитор.

      – Передай Пуппи, что я ее жду, – сказала миссис Макардль. – И поцелуй маму.

      Завязав наконец шнурок, Тедди мимоходом чмокнул мать в щеку. Она стала вытаскивать из-под простыни левую руку, как будто хотела обнять Тедди, но, пока она тянулась, он уже отошел. Он обошел ее постель и остановился в проходе между койками. Нагнулся и выпрямился с отцовской подушкой под левой рукой и со стеклянной пепельницей с ночного столика в правой руке. Переложив пепельницу в левую руку, он подошел к столику и ребром правой ладони смел с него в пепельницу