Неприятно познакомиться, ведьма. Анастасия Зарецкая

поняла, что нужно это исправлять.

      – Зато я ничего такого не понимала, – заметила я.

      Тетя кивнула и поделилась:

      – Яна у нас совсем печальная. Может быть, хоть ты сможешь ее немного развлечь. Мне грустно на нее смотреть! – она всплеснула руками.

      Пашка помотал головой. Похоже, это значило, что он полностью согласен со словами матери.

      Единственное развлечение для ведьмы, волей случая и отца оказавшейся в деревне – гонять лесную и болотную нечисть, а я после некоторых событий по нечисти эксперт. И никакая экс-подружка меня не развлечет.

      Проблема заключалась в том, что сейчас я и не ведьма вовсе. А обычных девчонок как раз развлекают парни и подружки.

      Кажется, черная магия в данный момент пригодилась бы, чтобы кое-кого отвадить.

      – Хотела прогуляться с Яной до речки… – Оля вздохнула. – Но она, похоже, не хочет составить мне компанию. До сих пор хранит старые обиды.

      – Ошибаешься, – отозвалась я.

      – Ты все-таки меня простила? – сверкнули глаза Оли.

      – Я на тебя не обижалась. На убогих не обижаются.

      Оставалось только с гордостью задрать нос, что я, в общем-то, и сделала.

      – Яна! – ахнула тетя.

      Оля обиженно поджала губы, но язык показывать я все-таки не стала. Не настолько опустилась, так-то. В отличие от.

      Оля провела ладонью по рыжей косичке и горестно-горестно опустила голову. На публику играла, конечно же. И тетя, которая в свое время была экспертом в области человеческих эмоций, в это представление поверила, упрекнула меня:

      – Извиняйся, Яна. Ты ведешь себя просто некультурно. Хотя, что таить, в этом твоем поведении я отчетливо вижу своего брата.

      Я промолчала. И не потому, что за отца было обидно или слова закончились в голове – слов было множество, и все они представляли собой нечто обидное. Просто, открой я рот, они тут же прозвучат… а с тетей ссориться я не хотела.

      Ее доверие к Оле можно оправдать: они с ее мамой приятельницы, поэтому тетя видит Олю чаще меня. И легче поверить обольстительной овечке, чем замкнутой в себе злюке.

      – Хорошо, – отозвалась тетя. – Значит, сейчас вы идете с Олей к реке, и по дороге ты приносишь извинения, раз уж стесняешься говорить их при нас. Или ты, Оля, больше не хочешь общаться с такой грубиянкой?

      Пашка переводил взгляд то на меня, то на Олю, то на собственную маму. Может быть, решал, к кому примкнуть? Но пока сохранял нейтралитет. Умный мальчик: двигаться сейчас было опасно.

      – Я могла бы… – протянула Оля.

      – Не стесняюсь я… – одновременно с ней заметила я.

      Мы встретились глазами, и Оля чуть пожала плечами.

      Вот очень интересно, что она задумала на этот раз? Решила что-нибудь выведать, чтобы потом против меня использовать? Так я не настолько наивна теперь, чтобы говорить о себе какие-то факты, которые такой дамочке знать не следует.

      – Вот и замечательно. Удачи.

      Тетя была строга, как никогда.

      Я молча протянула Пашке самолет, и братец, тоже не произнося и слова, взял его из моих