Дом шалунов. Лидия Чарская

тонуть?

      – А собака у тебя давно?

      – Ты чувствовал, что умираешь, когда тонул?

      – Почему ты такой рваный?

      – Ты бедный?

      – Ты знаешь, куда попал?

      – А драться на кулаках умеешь?

      – Прыгать через стулья ты можешь?

      – А родители у тебя есть?

      Двадцать мальчиков – и двадцать вопросов! Попробуйте-ка отвечать на них сразу! Задача нелегкая!

      Миколка отвечал, однако, что его зовут Миколкой, что он из деревни Старая Лесовка, что он сирота, что бежал от дяди Михея, который дерется больно шибко. Затем он рассказал, что сам не понимает, как упал в реку, не знает, кто его вытащил из воды и где он очутился. Вот и все, что он мог ответить.

      Тогда заговорили мальчики, все вместе, разом, так что ровно ничего нельзя было разобрать. Наконец Алек Хорвадзе снова возвысил голос.

      – Дайте мне сказать. Я буду говорить! – произнес он твердо.

      Все стихли.

      Алек начал говорить степенно и обстоятельно, как взрослый, обращаясь к Миколке:

      – Мы все, мальчики, купались вчера в реке с мосье Шарлем, гувернером, потому что Кар-Кар не купается: он очень толстый и боится, что может умереть в воде. Купаемся и слышим: за кустами шорох, потом крик, потом точно плюхнулось что-то в воду. Собака залаяла и опять плюхнулась. Побежали за кусты. Видим, кто-то тонет. А собака плывет к нему. Вот подплыла, вот схватила зубами, к берегу тянет. Вытащила тебя. Мы тебя на руки и прямо сюда. Здесь тебя качали на простыне. Думали, ты не очнешься. Ты лежал бледный, точно мертвый. А затем очнулся и уснул. Теперь будешь жить – это уж наверное! – убежденно заключил свою речь Алек и похлопал Миколку по плечу.

      Остальные мальчики тоже заулыбались, закивали ему радостно головами и тоже похлопывали его по плечу.

      – А меня дяде Михею не вернут? – спросил Миколка.

      – Ну вот еще! Мы не позволим! – вскричал немчик Зон. – А насильно не посмеют отнять: Алека побоятся. У него кинжал есть.

      – Да, у меня кинжал есть! – не без гордости произнес Алек и блеснул своими черными глазами.

      – Кинжал-то игрушечный! Тупой! – протянул тоненький высокий мальчик с насмешливым лицом и темными презрительно щурившимися глазами.

      – Ну-ну, ты помалкивай, Гога Владин! Трусишка ты, каких мало. Уж молчал бы лучше! Ты с твоим графчиком тараканов и лягушек боитесь, – сердито заметил Алек.

      – И мух тоже, – весело прибавил Арся Иванов, некрасивый, смуглый мальчик, но с большими умными глазами.

      – Слушай ты, деревенщина, а ты высоко прыгать умеешь? – немного картавя, спросил у Миколки худенький, но чрезвычайно пышно одетый в бархатную куртку и клетчатые штаны, мальчик лет десяти, которого звали графом Никсом Гоптаровым и который очень важничал своим титулом и богатством.

      – Ну, ты молчи, графчик картавый, не очень-то заносись! – прикрикнул на него Вова Баринов. – Вы с Гогой и ходить-то как следует не умеете, не то что прыгать.

      – А вот и сочиняешь! Я прыгаю отлично! – картавил Никс.

      – И я тоже! – вторил ему Гога.

      – А вот посмотрим! Так