Разбитое зеркало (сборник). Валерий Поволяев

– рожица кривая, – продекламировал Циклер, улыбнулся чему-то своему, – ничем от наших лиц не отличаются…

      – У нас на занятиях подробно рассказывали о немецких диалектах и акцентах, у меня слух на этот счет идеальный, запоминаю звуки хорошо, вот я и запомнил. Пленные говорили на русском языке с хорошо выраженным баварским акцентом, вот и все. Осталось только крышкой накрыть насекомых, товарищ капитан. Все остальное – дело техники.

      В тот же день Тихонов был переведен из батальона в спецгруппу по обнаружению диверсантов, а еще через некоторое время назначен помощником тренера по рукопашному бою.

      Жизнь – штука удивительная, зигзаги иногда рисует такие, что и удивлению места не остается – фантазии не хватает на странные выверты и причуды. Ну кто бы мог подумать, что он, пехотинец, станет носить форму с голубыми летными петлицами?

      В ночи, когда затихли и небо и земля, а восток мрачно, очень тускло озарялся огнями больших осветительных ракет, повисающих на парашютах, группа поднялась, попрыгала на месте, чтобы не было слышно ни стука, ни бряканья – ничего чтобы не выдало ее, – двинулась дальше. В сторону Волги.

      – Долго нам еще идти? – глуховато, держась рукой за ушибленную осколком голову, спросил старшина Нечипоренко.

      – Да если без помех, с легкими привалами, то ерунду – к завтрашнему вечеру могли бы быть у своих, но при нынешних обстоятельствах придется еще дня четыре попыхтеть. Ты же видишь, Иван, всюду немцы. Нам их не обойти никак.

      – Да вижу все, – с досадою крякнул старшина.

      – А раз видишь, то – вперед! Без страха и упрека.

      Тихонов по обыкновению шел первым – он и подготовлен для этого был лучше других, и кулаком мог изуродовать противника почище, чем другой пистолетом, и умел лучше всех ориентироваться, а главное – загодя чувствовал опасность. На расстоянии.

      В Киеве, в училище, ему на спор завязывали глаза и заставляли бегать во всю прыть среди деревьев. И Тихонов ловко, с плотной повязкой на глазах, на бегу безошибочно обходил деревья, ни разу не задел ни одного ствола. Курсанты дивились: как же это так удается? А вот так!

      Таинственными сенсорными способностями обладал курсант Тихонов. Ему явно светила прямая дорога в разведчики.

      Он бежал вслепую, все предметы, попадавшиеся по пути, ощущал едва ли не кожей своей, чувствовал изгибы стволов, набегавшие на него, издали засекал ветки, особенно колючие и цепкие, способные выдрать глаза и превратить уши в обычную лапшу, фиксировал подкатывающиеся под ноги пеньки, ямы и перекладины из досок, которые дотошные курсанты пробовали ставить у него на пути.

      Да-а, редкостными способностями обладал курсант Тихонов. Его хотели перевести в кавалерийское училище, там было отделение разведки, но он отказался – Тихонова вполне устраивала матушка-пехота. На него попробовали нажать: корни-то у тебя, Тихонов, казачьи, отчего же ты нос в сторону от лошадиного хвоста и потертых стремян воротишь? Нехорошо, мол, товарищ Тихонов!

      Но Тихонов твердо стоял