Ведьмина Чаша. Адель Лозовская

не видел. Он верил, что возможность проявить себя появится позже.

      Неожиданно принц уперся в металлическую решетку, и клетку огласил радостный громкий гул.

      Киммер прислушался, ожидая, что сейчас явится его похититель, но таинственный незнакомец не спешил, и темнота вновь наливалась тишиной, как щеки Бирха краской после официального приема в сарийском дворце.

      Не дождавшись неприятного знакомства с тюремщиком и не тратя более свое драгоценное время на ненужные ожидания, принц достал маленький камушек из правого кармана и поднес его к решетке.

      Помещение озарилось тускловатым белым светом, бьющим в разные стороны из диковинной штуки в руках Киммера.

      Принц потер глаза, вмиг заболевшие от долгого пребывания в темноте, а вместе с болью он с удовольствием ощутил, как сковывающие цепи старушки-вялости постепенно растворяются во мгле наступивших сумерек.

      Сильнее сжав в кулаке камушек, гладкий и круглый, как голова Бирха, Киммер неспешно провел им по решетке, любуясь неизменным цветом индикатора магии.

      Закончив исследовать проржавевшие прутья, пленник приступил к самой волнительной части – к замку.

      К безграничной радости принца, камушек все так же разбавлял образовавшуюся тьму белым огоньком, давая надежду на спасение.

      – Получается, на тебе только чары, гасящие магию. Умно, умно… – прошептал принц, прикасаясь к замку. – А что ты скажешь на это?

      Киммер коснулся мягкого ворота камзола и достал из него отмычку, припасенную им на тот случай, если худшие времена изволят наступить в самый неподходящий для этого час.

      И начался долгий диалог, в котором Киммер отчаянно убеждал неодушевленного тюремщика, приводил аргументы и доводы в свою пользу, мол, стоит отпустить несчастного пленника на свободу, дабы он вновь увидел теплое солнце Элирии, ее вернувшееся величие и легкую печаль по былому. А суровый страж темницы отвечал непреклонным отказом, не желая отступать от своих железных принципов ради каких-то принцев и неизвестной ему страны.

      Однако сопротивление замка с каждым миллиметром уменьшалось и вскоре совсем прекратилось. Раздался долгожданный щелчок – и дверца одиночной камеры отворилась с протяжным скрипом, будто бы исполняя хвалебную песнь герою за его заслуги.

      Киммер вытер рукавом выступивший на лбу пот и запахнул камзол как можно плотнее.

      Принц, несмотря на жар тела, почувствовал обжигающий холод, который просачивался в темницу через малюсенькое окошко и стремился захватить все пространство, куда только мог дотянуться.

      Какая же на воле погода, если расставленные по углам корзины с углем не помогают согреть темницу?

      Поразмыслив, Киммер укутался еще и одеялом, оставленным здесь как раз для того, чтобы пленник не околел.

      На этом подготовка к побегу была торжественно закончена.

      В полном боевом облачении принц легонько толкнул дверь, которая неспешно отворилась. Киммер был в недоумении. Он слышал, что колдуны да чародеи презирают тех, кто лишен упоительной