Две луны мезозойской эры. Нина Запольская

ответила она. – Точнее, многослойные колонии микроорганизмов со всеми геохимическими функциями жизни. Они – не паразиты и не заразны, но на Земле иногда бывали токсичны, особенно в жару. Тогда они вызывали цветение воды и заморы рыбы. А ещё они видят свет и видят нас, используя изогнутую поверхность клеток своего тела вместо линзы. Механизм их зрения напоминает работу фотоаппарата, изображение получается перевёрнутое и сильно размытое.

      – И этот вид зрения – один из древнейших на Земле. Только откуда вы это знаете, доктор-тян? – спросил Мика.

      – Не знаю, откуда я знаю. И не спрашивайте меня. Я их словно чувствую! – ответила Басс.

      – А сейчас они токсичны, доктор Стар? – спросил Гамэн.

      – Думаю, что нет, – засомневалась Басс и добавила: – Угрозы я не ощущаю.

      Она замолчала.

      Парни стояли и молча оглядывали простирающиеся в воде до самого горизонта кочки. Один только Фрейд ходил по кромке прибоя и отправлял обратно в море меткими ударами ботинка вылезших погреться на берег многочисленных морских тварей. Твари, похожие на земных скорпионов и раков одновременно, топырщились огромными клешнями, норовя ущипнуть. Псы по команде Мики побежали к воде делать анализы. Под их многочисленными ногами хрустели трилобиты, успевшие свернуться в шарик подобно большим земным мокрицам. Пахло морской солью и жарким гниющим тленом.

      – И откуда, хотел бы я знать, здесь появилось море? – спросил Янки. – По картам здесь никакого моря не было.

      – Не море, а всего лишь мелкий заливчик, – тут же поспешил вставить Сэм.

      Басс задумчиво проговорила:

      – Ну, земная кора, конечно, сейчас очень подвижна и может перемещаться целыми платформами, но всё же странно, конечно… И хотела бы я знать… Существует уже Берингов пролив или нет? И не пересох ли он сейчас?

      – А что Берингов пролив? – поинтересовался Сэм.

      Ответить она не успела, как к ним подошёл Фрейд, цокнул зубом и сплюнул в воду. Сказал с видом знатока: